11-12 века истории русской Церкви ознаменованы появлением канонических трудов. Они не только переводятся на славянский язык, но и не осуществляется их творческое применение к русским условиям жизни. Этими чертами отмечены такие памятники русского канонического права, как «Канонические ответы Киевского Митрополита Иоанна 2» (1080-1089), «Кириково и Илиино вопрошания» (1130-1156), «Определение Илии, архиепископа Новгородского» (1164 –1168). Эти памятники русской канонической мысли поражают мягкостью и терпимостью, снисхождение к человеческой природе. Так, наряду со строгой требовательностью к монашествующим, в Русской Церкви уже на начальном этапе ее развития появилось милосердие к ее пасомым. Таковы и поучения православных русских проповедников этой эпохи Луки Жидяты, епископа Новгородского, Климента Смолятича, бывшего несколько лет Митрополитом Киевским, и русского Златоуста - святого Кирилла, епископа Туровского. Епископ Лука предостерегает верующих от чувства зависти, учит их радоваться радости у других. Митрополит Климент, хорошо знавший лучшие образцы радости других. Митрополит Климент, хорошо знал лучшие образцы ораторского искусства античности. Проповеди епископа Туровского Кирилла удивляют многосторонностью, глубиной и высокими ораторскими достоинствами. Поучения преподобного Феодосия Печерского. Русских подвижников и аскетов носят несколько иной характер. Они обличают неправоту князей, недостаточно христианскую жизнь бояр, неправоверие иноземцев.

С Крещением Киевской Руси еще более расширилась, и углубились ее государственные и культурные связи не только с Византией, но и с Балканскими странами и другими государствами Европы. Вступив в брак с греческой царевной Анной, князь Владимир породнился и с немецким императором Оттоном Вторым, который ранее женился (в 971 году) на сестре Анны – Феофании. Святой Владимир «жил в мире с окрестными князьями - с Болеславом Польским, и со Стефаном Венгерским, и с Андрихом Чешским. И были между ними мир и любовь»[22]. Еще более оживились связи Киевской Руси с европейскими странами при Ярославе Мудром. В значительной степени их укрепляли династические браки. Так, дочь Ярослава Мудрого Анна была за мужем за французским королем Генрихом 1, Анастасия – за венгерским королем Андреем 1, Елизавета – за Геральдом Норвежским, а затем за Свеном Датским; польский король Казимир был женат на Добронеге, сестре Ярослава Мудрого. Русская церковь, благословившая эти браки, широко простирала и свое влияние в мире.

Вместе с Христовым учением о любви и милости, церковь принесла на Русь и начала византийской культуры. Уча язычников вере, она стремилась улучшить их житейские порядки. Под влиянием христианства отдельные лица из языческой среды изменяли к лучшему свои взгляды и нравы, шли вослед Христу и являли высокие примеры нравственной христианизации жизни и даже подвижничества. О самом князе Владимире предание говорит, что он смягчился под влиянием новой веры, стал милостив и ласков. Среди дружины из земских людей появилось много благочестивых христиан, почитавших церковь, любивших книги и иногда от мирских соблазнов и монастыри и в пустынное житье. Через свою иерархию и примером ревнителей новой веры церковь действовала на нравы и учреждения Руси. Проповедью и церковью практикою она показала, как надо жить и действовать в делах личных и общественных.

Церковь старалась поднять значение княжеской власти. Князей она учила, как они должны управлять, указывая, что князь не может остаться безучастным к насилию и злу в своей земле, что он должен блюсти в ней порядок. Такой взгляд духовенство основывало на убеждении, что княжеская власть. Как и всякая земная власть, учинена от Бога и должна творить Божью волю. Но так как «всяка власть от Бога» и так как князь «есть Божий слуга», то ему надлежит повиноваться и его надлежит чтить. Церковь требовала от поданных князя, чтобы они «имели приязнь» к князю, не мыслили на него зла и смотрели на него, как на избранника Божия. Очень грубо было воззрение языческой Руси на князей, как на избранника Божия. Очень грубо было воззрение языческой Руси на князей, как на дружинных конугов, которые берут дань за свои военные услуги земле и которых можно прогонять, если они не угодны, и даже убивать (как древляне Игоря).

Церковь всячески боролась с таким взглядом и поддерживала авторитет князей, смотря на них как на прирожденных и богоданных государей. Когда князья сами роняли свое достоинство в грубых ссорах и междоусобицах («которах» и «коромолах»), духовенство старалось мирить их и учить чтобы они «чтили старейших» и «не переступали чужого предела». Так духовенство приводило в жизнь идеи правильного государственного порядка, имея перед собою пример Византии, где царская власть стояла очень высоко.

Найдя на Руси ряд союзов, родовых и племенных, дружинных и городских, церковь образовывала собою особый союз – церковное общество; в состав его вошло духовенство, затем люди, которых церковь опекала и питала, и, наконец, люди, которые служили церкви и от нее зависели. Церковь опекала и питала тех, кто не мог себя кормить: нищих, больных, убогих. Церковь давала приют и покровительство всем изгоям, потерявшим защиту в мирских обществах и союзах. Церковь получала в свое владение села, населенные рабами. И изгои, и рабы становились под защиту церкви и становились ее работниками. Всех своих людей одинаково церковь судила по своему закону (по Кормчей книге) и по церковным обычаям; все эти люди выходили из подчинения князя и становились подданными церкви и как бы ни был, слаб или ничтожен церковный человек, церковь смотрела на него по-христиански – как на свободного человека. Для церковного сознания все были братья во Христе и не было перед Господом ни раба, ни господина. В церкви не существовало рабства: рабы, подаренные церкви, обращались в людей лично свободных; они были только прикреплены к церковной земле, жили на ней и работали на пользу церкви. Таким образом, церковь дала светскому обществу пример нового, более совершенного и гуманного устройства, в котором могли найти себе защиту и помощь все немощные и беззащитные.

Церковь затем влияла на улучшение семейных отношений и вообще нравственности в русском обществе. На основании греческого церковного закона, принятого и подтвержденного первыми русскими князьями, все проступки и преступления против веры и нравственности подлежали суду не княжескому, а церковному. Церковные судьи, во-первых, судили за святотатство, еретичество, волшебство, языческие моления. Церковные судьи, во-вторых, ведали всеми семейными делами. Церковь старалась искоренить языческие обычаи и нравы в семейном быту: многоженство, умыкание и покупку жен, изгнание жены мужем, жестокости над детьми и женами и т.д. Применяя в своих судах византийские законы, более развитые, чем грубые обычаи языческого общества, духовенство воспитывало лучшие нравы на Руси, насаждало лучшие порядки.

В особенности духовенство протестовало против грубых форм рабства на Руси. В поучениях и проповедях, в беседах и разговорах, представители духовенства деятельно учили господ быть милосердными с рабами, и помнить, что раб - такой же человек и христианин, как и сам его господин. В поучениях запрещалось не только убивать, но и истязать раба. В некоторых случаях церковь прямо требовала у господ отпуска рабов на свободу. Получая рабов в дар, церковь давала им права свободных людей и селили их на своих землях; по примеру церкви, иногда то же самое делали и светские землевладельцы. Хотя такие примеры были и редки, хотя увещания благочестивых поучений и не искореняли рабство, однако изменялся, смягчался взгляд на раба, дурное обращение с рабами стало считаться «грехом». Оно еще не каралось законом, но уже осуждалось церковью, и становилось предосудительным.