Киевская держава являлась одной из немногих европейских стран, где несходство и разнообразен в составе и подборе оружия были весьма разительными и контрастными. На Руси освоили западный меч и восточную саблю, европейское ланцетовидное копье и кочевническую пику, восточный чекан и меровингский скрамасакс, азиатский шлем и каролингские шпоры, ближневосточные кистени, булавы и северные ланцетовидные стрелы. Из перечисленных орудий войны некоторые нашли на Руси вторую родину и уже как русские изделия проникли к соседям. В составе отечественного вооружения уживались изделия различной тяжести и разных свойств: тяжелый меч и легкая сабля, массивные копья и легкие сулицы, облегченные чеканы и крупные походные топоры, почти невесомые стрелы и арбалетные болты. Как объяснить столь беспрецедентное по своей разнохарактерности соседство военных изделий и такие, например, несхожие явления, как существование легкой конницы и сильной пехоты. В решении данного вопроса пробовало силы не одно поколение оружиеведов и археологов. Направление поисков определилось более 100 лет назад. Все решение проблемы старое оружиеведение свело к участию Востока и Запада в создании русской средневековой культуры. В специальной литературе возникли две историко – географические концепции. Одна связывала развитие военного дела с восточным, другая с западным воздействием. В зависимости от этого история русского оружия делилась на два периода: «норманнский», а затем «татарский». Разного рода чужеземные влияния рассматривались как свидетельство несостоятельности, слабости и даже упадка местного оружейного мастерства. Как уверяли одни, все выделывавшееся дома оружие «было рабским подражанием типам вооружения, соседних с нами народов». По мнению других, «столкновение с Западом и с азиатскими конными толпами, политическая подчиненность своим восточным и западным завоевателям были причиной задержки и односторонности развития военного искусства». Столь же крайним кажется и высказанное в недавнее время мнение о превосходстве вооружения русского ратника над вооружением западно – европейского рыцаря. Речь идет, однако, о гораздо более сложном явлении, чем простое заимствование, задержка развития или самобытный путь, о процессе, который как нельзя представить космополитическим, так и нельзя уместить в национальных рамках. Секрет состоял в том, что русское средневековое военное дело, а равно и боевая техника, вобравшие достижения народов Азии и Европы, не были только восточными, только западными или только местными. Русь была посредницей между Западом и Востоком, и киевскими оружейниками был открыт большой выбор военных изделий близких и дальних стран. Уже многоплеменный состав русской рати таил в себе возможности быстрого взаимообогащения техническими средствами. И отбор наиболее приемлемых видов оружия действительно происходил постоянно и активно. Трудность заключалась в том, что вооружение европейских и азиатских государств традиционно различалось: «Запад стремился к усовершенствованию данного образца до полного достижения намеченной цели, например, к непроницаемой броне, всесокрушающему мечу и т.п., не заботясь о соразмерности их силам сражающегося и условий боевой обстановки; Восток, же напротив, прежде всего заботился о том, чтобы вооружение ни в чем не стесняло и не слишком утомляло воина, и лишь в этих пределах практической применимости развивал боевые качества своего оружия до возможного совершенства». Это положение Э.Э. Ленца, если освободить его от недооценки практического умения западных оружейников, не устарело и поныне. Процесс усвоения русскими разнообразного оружия, протекавший среди полярных противоположностей, мало изучен, и его детали теряются в неизвестности. Ясно, однако, что создание военно – технического арсенала не сводилось к механическому накоплению импортированных изделий. Нельзя понимать развитие русского оружия кК непременное и постоянное скрещение или чередование одних только чужеземных влияний. Привозное оружие постепенно перерабатывалось и приспособлялось к местным условиям (например, мечи). Наряду с заимствованием чужого опыта создавались и использовались собственные образцы копий, топоров, стрел, кистеней, мечей.

Русская военная техника создавалась в исключительно напряженной обстановке, вызванной крайностями ведения войны на два фронта. Киевской рати приходилось воевать на севере и северо – западе с тяжеловооруженным и относительно малоподвижным европейским противником, а на юге и юго – востоке с быстрыми и маневременными конными степняками. В течении первых веков существования феодальной Руси наиболее опасным участком борьбы был юг. Естественно, поэтому, что влияние военного искусства кочевников в эпоху первых русских князей весьма ощутимо. Киевские воины, знакомые с традиционными приемами европейского пешего боя, были вынуждены бороться с опасным врагом его же оружием и его же приемами быстротечной конной схватки. Можно сказать, что в искусстве ведения войны русские не переставали быть европейцами, но часто сражались как азиаты. Разнохарактерные условия борьбы, а также социальные особенности развития привели к некоторому различию между северными землями с распространенным там пехотным оружием и южными районами с преобладанием средств кавалерийского сражения. Зональные особенности в вооружении и способах ведения боя были не настолько велики, чтобы существенным образом обособить или изменить орудия войны. Различия были подчас временными и сводились к большой распространенности того или иного оружия, например, топора на севере, копья на юге. Средства боевой техники по своим типам и формам были в общем едиными для всей древнерусской территории, чрезвычайно разнообразными и приспособленными для выполнения самых различных целей и задач. Силой обстоятельств они сочетали в себе черты Востока и Запада и в тоже время на фоне евразийского средневековья представляли нечто особенное. В IX – XI вв. скалывается то неповторимое своеобразие русского военного искусства, которое на много столетий вперед определит пути его будущего развития. Надо только удивляться тому, что диалектически правильная оценка развития русского оружия, над которой так много думали ученые нового времени, была уже дана в самом конце средневековья. Замечательно просто и точно написал о своеобразии и особенностях русского оружия в своем трактате «Политика» (1663 - 1666) книжник и гуманист Юрий Крижанич: «в способах ратного дела русские занимаем средние место между скифами (подразумеваются турки и татары) и немцами. Скифы особенно сильны только легким, немцы только тяжелым вооружением; мы же удобно пользуемся и тем и другим и достаточным успехом можем подражать обоим упомянутым народам, хотя и не сравняться с ними. Скифов мы превосходим в вооружении тяжелым, а легким близко к ним подходим; с немцами же совершенно наоборот. А потому против обоих мы должны употреблять обоего рода вооружение и создавать преимущество нашего положения». Существо дела почти не изменится, если отнести это высказывание ко времени Киевской Руси.