Первой реакцией оружейных мастеров, вызванной растущей популярностью конного боя было облегчение вооружения, уменьшение его веса и размеров. Примером являются мечи XI-XIIвв., наиболее легкие среди клинков домонгольского периода, и миндалевидные щиты, более мобильные, чем их предшественники середины X в.

Бурные военные события эпохи феодальной раздробленности привели к значительному усилению военных средств. Бои того времени характерны возросшей скоростью движения людей и выраженной очередностью применения тех или иных технических средств. В первой половине XIII в. пехота усилилась настолько, что стала производить самостоятельные операции и влиять на результат сражения. В целом в оружии того периода по-прежнему главенствуют средства ближнего боя, однако уже появились самострелы и камнеметы и приближается время резкого усиления метательной техники.

Среди предметов XII-XIII вв. почти полностью отсутствуют привозные, следовательно, потребность в оружии удовлетворялась на внутреннем рынке.[3]

Если XI столетие в развитии военной техники было периодом облегчения вооружения, то в последующее время начинается его постепенное утяжеление. Появились глубокий шлем с полумаской и круговой бпрмицей, полностью закрывавшими лицо, массивная длинная сабля, тяжелый рыцарский меч с длинным перекрестьем и иногда увеличенным захватом рукояти для рубки двумя руками, массивная рогатина, кожаное или металлическое прикрытие коня. Об усилении защитного доспеха свидетельствует распространенный в XII в. прием таранного удара копьем. В процессе утяжеления оружия проявились уже нередко противоположные тенденции. С одной стороны, происходило медленное, но неуклонное увеличение веса и мощи защитных и наступательных средств, а с другой – выявилось стремление сделать оружие легким и пригодным для быстрого маневра и стремительной атаки. В результате появилось вооружение, казавшиеся воину достаточно надежным и безопасным и одновременно не слишком обременявшее его движения. Оружие нападения изготовляется с повышенной проникающей способностью, но пробить доспех становится все труднее, поэтому стали употребляться орудия, не столько предназначенные для проникновения в ткань, сколько для оглушения облаченного в железо противника. Входят в употребление средства локального дробления брони: булавы-клевцы, шестоперы. Во всем этом проявилось соперничество наступательных и защитных средств; усовершенствование одного вело к преобразованию другого.

Различия в военном уборе средневековых уборе средневековых ратников нельзя истолковать в упрек культурному развитию какой-либо страны, нельзя использовать для доказательства превосходства русского или западного воина. В создании своего военного потенциала народ проявляет такую граничащую с чудом находчивость, изобретательность и восприимчивость к чужим достижениям, которые в условиях древности кажутся просто неправдоподобными. Использование или неиспользование тех или иных военно-технических устройств чаще всего находит оправдание в конкретно – исторической обстановке и совсем не свидетельствует об ущербности развития. Что касается сопоставления русской и западноевропейской военной техники, то здесь можно сказать следующее. B IX-X вв. в вооружении и военных приемах Руси и других европейских государств было много общего (преобладание, например, пехотной борьбы). Начиная с XI в. появляются различия, которые со стороны заключаются в существовании активной пехоты, массовом применении легкой кавалерии и средств быстротечной конной борьбы: луков и стрел, булав и кистеней.[4] Лишь в XIV-XV вв. отличия в боевой технике на востоке и западе Европы станут значительными. По новому шло развитие боевого конского снаряжения. Первоначально оно во многом было скопировано с восточных образцов. В дальнейшем развитие конного дела все больше уклонялось в сторону европейского пути, что, однако, не исключало его устойчивого своеобразия. В целом военное дело великокняжеской Руси невозможно ни разобщить с западным миром, ни тем более ему противопоставить. Известная близость исторического развития крупных европейских государств отразилась на сходстве их вооружения. Так, например, эволюция меча (учитывая некоторые отклонения) в течении нескольких столетий была подчинена общеевропейскому стандарту. Можно отыскать немало общего в костюме, снаряжении, тактике феодальных воинов Восточной и Западной Европы. Одинаковыми еще в XII-XIII вв. были пики, шпоры, кольчатые доспехи, щиты, седла, самострелы, камнеметные машины, деления на тактические отряды (их количество и численность были, конечно, различны), приемы конного боя. Моментом, объединяющим военное дело Руси и Запада, было общее преобладание конницы с тяжеловооруженном всаднике – копьеносцем в качестве основной и главной боевой единицей.

Военной технике древности присущи большие различия в зависимости от ее социальной принадлежности. Технический арсенал страны определяли массовые изделия, наибольшие же усовершенствования шли в первую очередь по части рыцарского вооружения, где соседствовали и рядовые, и уникальные образцы.

Изменения военной техники X-XIII вв. очень часто заключались не в изобретении новых средств (хотя и это имело место), а в усовершенствовании уже существующих вещей. Новые формообразования в большинстве случаев возникали на основе бытовавших образцов.

Установлено, что развитие военной техники в конечном счете определяет тактику боя. Однако, анализ различных явлений, связывающих эволюцию техники и прогресс тактики, настолько сложен, что подчас весьма трудно определить, что в данной обстановке было исходным и первичным. Чем глубже в древность, тем сложнее и опосредственнее отношения боевой техники и тактики, и не всегда между ними открываются прямая связь и строгая причинность. Во всяком случае тактика в истории вооруженной борьбы средневековья играла значительную роль. Прогресс оружия, новое в его использовании скрыты в глубине сложных, подчас противоречивых и запутанных обстоятельствах. Распространение кавалерийских пик и миндалевидных щитов связано, например, с процессом феодализации войска, приведшим к господству конных дружинных отрядов. Все это говорится к тому, чтобы подчеркнуть и обосновать большое значение тактического использования оружия в сложении и развитии его форм. Рубка с коня привела к видоизменению рукояти меча, таранный удар копейщиков выделил пику, необходимость травмирования бронированного противника выдвинула шестопер и булаву с клювовидным выступом. В целом способ ведения боя сильно сказался на преобладании в домонгольской Руси орудий с колющей и рубящей функцией. С другой стороны, не приходится отрицать преобразующее значение технической базы. Достаточно вспомнить, что в период создания Киевской Руси оружейное ремесло обеспечило перевооружение войска, что в свою очередь оказало огромное влияние как на способ ведения боя, так и на все последующее развитие военного искусства. Совершенствование копья, лука, щита, шпор и стремян оказало воздействие на тактику борьбы, ускорив выделение копейщиков и лучников. Распространение булав и кистеней активизировало бойца в тесной рукопашной схватке. Изобретение длинного мечевого перекрестья, а также сабельных гард круговой защиты руки открыло большие возможности манипулирования клинками в единоборстве. Улучшение защитного вооружения и внедрение закрытого шлема увеличили безопасность в период сближения ратей. Появление шпор с изогнутым шипом позволило более искусно управлять конем. В общем развитие раннесредневековой военной техники определило выдвижение средств ближнего боя как решающих для исхода вооруженной борьбы.