Когда ликвидацию махновцев поручили Фрун­зе, он начал с того, что сделал своих командиров, в большинстве молодых и неопытных еще, не ме­нее храбрыми, чем командиры врага. Но как уда­лось такое? Что он, отдал .приказ быть храбрым? В таком случае приказом много не сделаешь. Прос­то Михаил Васильевич показал сам примеры храб­рости.

В одной из разведок Фрунзе и трое его спутни­ков столкнулись, что называется, нос к носу с эс­кадроном махновцев. Причем сам батька Махно ехал в первом ряду. В неравной схватке погиб один красноармеец. Фрунзе ранило пулей в бок, а плащ на нем был прострелен в семи местах. Конечно, полководец рисковал жизнью, которая была нуж­на и ему самому, и всей армии. Но риск и тут был оправдан.

Умел ли Фрунзе предвидеть действия против­ника, умел ли разгадывать его планы? Ведь это одно из главнейших качеств полководца. Да, умел.

Наполеон к народу относился высокомерно и презрительно. Суворов, все годы враждуя с царя­ми, видя их глупость, алчность, жестокость, не представлял себе страны без царя. При всей заботе о солдатах оба полководца видели в них только инструмент для достижения цели, выгодной клас­су богатых. Но самая могучая сила на земле — трудящиеся, а не богатые. Быть полководцем ар­мии трудового народа — значит командовать са­мой могучей силой.

Рассказывают, что еще маленьким мальчиком Фрунзе на вопрос, кем он будет, когда вырастет, ответил: «генералом». Конечно, это был ответ ре­бенка. Однако обстоятельства жизни постепенно делали его именно генералом, но генералом крас­ным.

Мать Фрунзе, Мавра Ефимовна, была русской, отец, Василий Михайлович — молдаванин. Отец служил фельдшером в Пишпеке (теперь город Фрунзе). Городским властям не понравилось, что он принимает в больнице киргизов. За такое нару­шение порядка его уволили со службы. Маленький мальчик, захотевший стать генералом, жалел от­ца и, может быть, именно тогда подумал, что по­рядки, разделяющие людей по сортам, порядки никуда не годные.

В городе Верном гимназист Фрунзе жил в семье поляка Сенчиковского, еще юношей сосланного сюда за участие в восстании против царя. Вспоми­ная молодость, многими вечерами рассказывал ссыльный старик о герое освободительной борьбы Ярославе Домбровском. Он был русским офице­ром и получил орден за храбрость. Потом готовил восстание в Польше, но был вынужден бежать из родной страны. А погиб он в Париже, командуя войсками Коммуны. Не этот ли генерал был воен­ным идеалом Михаила Фрунзе?

После окончания гимназии Фрунзе продолжил учение в Петербургском политехническом инсти­туте на экономическом факультете. Почему не занялся он изучением биологии, словесности, ме­дицины? Ответ он дал сам в письме брату: «Ты спрашиваешь, почему на экономическое? Милый Костя, экономика — это основа всего. Мы будем с тобой лечить больного, а через год или через месяц он погибнет от голода, от грязи, от холода в своем убогом жилье! Лечить надо глубже — изменить всю жизнь, чтобы не было бедности и лишений ни у кого никогда .

.слиться с самым передовым классом совре­менного общества — с рабочим классом, жить его мыслями и надеждами, его борьбой и в корне пе­ределать все—такова цель моей жизни .»

Чтобы всю свою жизнь отдать назначенной це­ли, Михаил Васильевич в 1904 году вступил в пар­тию.

Но когда же он по-настоящему, всерьез захотел стать военным? Вероятнее всего, 9 января 1905 го­да, когда царские войска расстреляли мирную демонстрацию рабочих в Петербурге. Михаил в Кровавое воскресенье был на Дворцовой площади, своими глазами видел преступление царя, его са­мого задела пуля карателя. В тот день он понял, что рабочим нужно оружие и что нужны рабочему классу свои командиры.

Михаил в Пишпеке и Верном охотился на каба­нов — стрелять он умел, там же научился ездить на коне. Этого было мало, и он начинает изучать по книгам искусство управления войсками.

Партия посылает его, студента четвертого кур­са, агитатором в Шую и Иваново-Вознесенск. Сло­во большевика — сильное оружие, но товарищ Ар­сений—так его звали ткачи для конспирации— создает вооруженные рабочие дружины. В том же 1905 году с отрядом шуйских рабочих Фрунзе при­ехал в Москву и сражался рядом с московскими рабочими на баррикадах Красной Пресни. А в 1917-м, когда началась Октябрьская революция, он привез в Москву тысячный отряд ткачей. Первы­ми, кто ворвался в Кремль, занятый юнкерами, бы­ли бойцы его отряда. Так Фрунзе стал красным генералом.

Чудо-богатыри были готовы на подвиг, если вел их Суворов. Старая гвардия обожала Наполеона. Но ни тот, ни другой не знали, что такое любовь трудового народа и что такое истинная вера солдат в своего полководца. Фрунзе знал эту веру и лю­бовь. Знали ее и знают полководцы-коммунисты.

В 1907 году Фрунзе арестовали. И как только стало известно об этом, все шуйские фабрики огла­сили окрестность тревожными гудками, машины остановились, толпы рабочих и их семьи двину­лись к тюрьме освобождать большевика Арсения.

В Южную группу армий входила 4-я армия. Она считалась самой недисциплинированной. Были командиры, которые никому не подчинялись — захотят, выполнят приказ, не захотят, останутся на месте, а то и уйдут с позиций. Странно, что подоб­ное могло быть в армии! Но ты не забывай о вре­мени. Красная Армия только создавалась, обучен­ных командиров не было, а к дисциплине тогда относились как к хитрости господ, придуманной ими, чтобы держать народ в повиновении.

И вот в командование 4-й армией вступил Фрунзе. Непривычная фамилия дала повод прово­каторам пустить слух, что он генерал из бывших белогвардейцев, говорили также, что он немецкий генерал «фон Фрунзе». Дело дошло до того, что бригада, которой командовал двадцатитрехлетний Плясунков, ушла со смотра, назначенного новым командующим. Больше того, Плясунков потребо­вал от Фрунзе объяснений, почему тот осудил его действия. Вот как описывает этот случай И. С. Ку-тяков (комбриг Чапаевской дивизии):

«Настроение бойцов и начсостава бригады Ми­хаилу Васильевичу было известно. Несмотря на это и всю напряженность обстановки, Фрунзе при­шел на собрание без сопровождающих. Команд­ный состав этим поступком был ошеломлен: один, без всякой охраны пришел в штаб бунтующей бригады.

Плясунков сознательно не скомандовал «встать» и «смирно», не подошел и с рапортом. Таким образом, с появлением Фрунзе на собрании воцарилась могильная тишина, хотя до его появле­ния велись громкие, возбужденные споры.

Михаил Васильевич молча прошел вперед, где сидело командование бригады. Спокойно и ласко­во со всеми поздоровался, как будто ничего не произошло. Командирская аудитория молча, но внимательно, не пропуская ни одного движения Фрунзе, за всем следила. С минуту продолжалась напряженная тишина. Затем Михаил Васильевич спокойным голосом . обратился якобы к Плясункову, а сам встал лицом к собравшимся команди­рам и попросил слова. Собрание глухо ответило:

«Просим».