В это же время в Византии был принят ряд новых импера­торских законов, где под влиянием развивающихся общинных по­рядков все чаще воспринимались нормы обычного права. Таким образом проявилась одна из характерных тенденций развития ви­зантийской правовой системы, а именно стремление император­ской власти консолидировать все право в писаном законе.

8. Основные памятники византийского права VIII—XIV в.

На рубеже VII—VIII вв. правовая система Византии переживает серьезные испытания, связанные с глубоким кризисом экономиче­ской системы, упадком городов, расселением на государственных землях варваров, вторжением арабов и т.д. Именно в это время постепенно завершается процесс превращения византийского пра­ва из позднеантичного в средневековое. В VIII в. с общим экономи­ческим и культурным подъемом вновь оживляется законодатель­ная деятельность византийских императоров и юридических школ

На втором этапе истории византийского права законодатель­ство, поддерживаемое не только римской правовой традицией и обычным правом, но и собственным опытом византийских юристов, становится более гибким и жизнестойким. Именно жизненные по­требности византийского общества сделали необходимыми новые работы по систематизации законодательства и по переработке ко­дификации Юстиниана, которая была выполнена на латыни и ко­торой владел лишь небольшой круг лиц. Судебную практику не могло удовлетворить то, что в Дигестах Юстиниана многие терми­ны и целые фрагменты из сочинений Модестина, Папиниана и дру­гих юристов-классиков давались на греческом языке, фактическое превращение Византии в греко-славянское государство настойчиво требовало и изменения языка законодательных актов.

Потребности судебной практики делали необходимым пере­работку Свода законов Юстиниана и его изложение в краткой и понятной форме. В 726 году (по некоторым данным — в 741 году) по указанию императора-иконоборца Льва Исаврийского была из­дана Эклога ("избранные законы"), явившаяся важнейшим этапом в развитии византийского права.

Составители Эклоги сохранили из кодификации Юстиниана лишь небольшую часть правового материала, поэтому она состоя­ла из 18 небольших титулов, некоторые из них включали только по одной статье. В самом подзаголовке к Эклоге указывалось, что она представляет собой сокращение и исправление "в духе боль­шего человеколюбия" законодательства "великого Юстиниана". Иконоборческая фразеология Эклоги- нашла свое отражение лишь в ее вводной части, где говорилось о необходимости руководство­ваться "истинной справедливостью", а не высказывать "на словах восхищение" ею и даже предписывалось "на деле" отдавать пред­почтение малоимущим и бедным. В Эклоге имелся специальный титул (VIII), посвященный рабам. Предусматривались некоторые случаи превращения в рабов свободных людей (например, дезер­тиров), но основной упор был сделан на новые способы и формы освобождения рабов (например, их отпуск на свободу в церкви и др.), что отражало развитие феодальных отношений.

В Эклоге в полной мере проявилось влияние христианской религии и морали, и ссылки на Евангелие использовались для обоснования ряда правовых положений. Особенно глубоко христи­анские идеи проникли в брачно-семейное право (титулы I—VII). Эклога ввела неизвестное ранее византийскому праву обручение (с 7 лет), которое требовало формально согласия самих обручаю­щихся, а фактически в связи с их малолетством — родителей. Брачный возраст был установлен в 15 лет для мужчин и 13 — для женщин. Под воздействием христианской церкви было сокращено число законных поводов к разводу. Женщина, согласно христиан­кой морали, занимала подчиненное место в семье, но в отличие от классического римского права Эклога отразила тенденцию к вы­равниванию имущественного режима мужа и жены. Приданое и брачный дар, полученный женою, рассматривались не как собст­венность мужа, а как имущество, данное ему в управление. При наследовании по завещанию устанавливалась обязательная доля детей (не менее 1/3 части наследства), определялись семь разря­дов наследников, к которым последовательно переходило имуще­ство умершего при отсутствии завещания.

Титулы Эклоги, посвященные договорному праву (IX—XIII), из многочисленных сделок, рассмотренных в Своде законов Юсти­ниана, упоминают лишь куплю-продажу, заем, вклад (хранение), товарищество. В договор купли-продажи, заключаемый как в уст­ной, так и в письменной форме, под влиянием греческого права был введен задаток. В договоре займа, вероятно в качестве уступ­ки церковным догматам, было опущено упоминание о процентах, известных римскому праву. Кратко говорилось о таком важном институте, как наем, включавшем и аренду земли, которая могла предусматриваться на срок, не превышающий 29 лет. Очевидно, что сдача в аренду частных земель в Византии не получила рас­пространения. Зато характерно упоминание в Эклоге о сдаче в аренду государственных, императорских и церковных земель с ежегодным взносом арендатором наемной платы.

Широкую разработку в Эклоге получил и другой типичный для развивающегося феодализма институт — эмфитеиис. Послед­ний устанавливался как вечная или как ограниченная аренда "на срок до трех поколений, наследующих друг за другом по завеща­нию или без завещания". Лицо (эмфитевт), получившее эмфитев-зис, как правило землю, обязано было уплачивать собственнику "без уверток" ежегодный взнос, а также заботиться о "сохранении н улучшении недвижимости". Если эмфитевт в течение трех лет не вносил обусловленную плату, то мог быть лишен предоставлен­ной ему недвижимости.

Наиболее обширным и детализированным в Эклоге был ти­тул XVII, посвященный преступлениям и наказаниям. Под влиянием углубляющихся социальных противоречий в уголовное право было внесено иного новых положений, отразивших усиление госу­дарственной репрессии. Не случайно именно данный титул Эклоги получил наибольшую известность и неизменно использовался в последующих законодательных сводах Византии.

В Эклоге предусматривалось преследование государственных преступников: перебежчиков к врагу, фальшивомонетчиков и та Особо была выделена статья, где говорилось о лицах, поднимаю­щих восстание против императора или же участвующих в "загово­ре против него или против государства христиан". Такие лица рассматривались как намеревающиеся "все разрушить", а поэтому их "в тот же час должно предать смерти". Много внимания законо­датель уделил также преступлениям против христианской рели­гии. Суровым наказаниям подлежали лица, дающие ложную клят­ву на "божественных евангелиях", поднимающие руку на священ­ника во время молитвы, отрекшиеся в плену от "непорочной хри­стианской веры", колдуны, знахари, изготовители амулетов, при­верженцы враждебных христианству религий, участники языческих или еретических движений (в частности, манихеи и монтанисты).

Эклога предусматривала наказания за убийство и телесные повреждения, нанесенные в драке, причем наказание дифференци­ровалось в зависимости от того, были эти преступления преду­мышленными или непредумышленными. Так, "если кто-либо бил своего раба плетьми или палками и раб умер, то не осуждается господин его как убийца". Ответственность хозяина возникала толы» в случае предумышленного убийства раба ("неумеренно его истя­зал, или отравил его ядом, или его сжег").