Конечная итоговая оценка Столыпина была дана Крыжановским в следующих словах: «Он первый внес молодость в верхи управления, которые до тех пор были, казалось, уделом отживших свой век стариков. И в этом была его большая и бесспорная государственная заслу­га . Он показал воочию, что «самодержавная конститу­ционность» вполне совместима с экономической и идей­ной эволюцией и что нет надобности разрушать старое, чтобы творить новое . В лице его сошел в могилу пос­ледний крупный борец за русское великодержавно. Со смертью его сила государственной власти России пошла на убыль, а с нею покатилась под гору и сама Россия».

Таким образом, подлинное величие Столыпина в том, что он являлся последним рыцарем самодержавия. Дело не в его уме, который был заурядным, не в новых идеях, которых у него не имелось, не даже в смелости и последовательности, поскольку он здесь проявлял точно такие же слабости, как и «старики»-бюрократы — держался за кресло ценой отступлении и учета конъюнкту­ры на самом «верху»,—дело в том, что он был искренен, молод, горяч, не был только и просто карьеристом, а хо­тел искренне служить и служил своей стране, ее высшим интересам так, как он их понимал. При всей важности и ценности этих качеств для политического деятеля сле­дует, однако, признать, и в этом смысл всей статьи Крыжановского, посвященной Столыпину, что одних этих ка­честв недостаточно, чтобы обрести славу великого чело­века и быть действительно им.

Показателыю, что, в сущности, так же характеризо­вал Столыпина, только в более умеренных выражениях, и А.С. Изгоев. Его конечная оценка определялась тем, что он, с одной стороны, был кадетом, а с другой—соратни­ком П. Струве по журналу «Русская мысль», которому по­следний придал откровенно веховское направление. Ка­деты относились к Столыпину отрицательно, Струве же был его ярым поклонником, и эта двойственность отрази­лась на книге весьма наглядно. Националисты и октяб­ристы, писал Изгоев, считают Столыпина гениальным го­сударственным деятелем, великим человеком. Но итог его деятельности таков, что об этом «говорить не приходит­ся». Не права и другая сторона, в частности дубровинская черносотенная газета «Русское знамя», оценивающая премьера как заурядного человека с высоким самомнением. В действительности Столыпин был, несомненно, даровитым человеком, отличным оратором, обладал не­заурядным мужеством и бескорыстием. Вместе с тем он был очень честолюбив, любил власть, «цеплялся за нее». Но «не столько боролся, сколько отступал и подлаживал­ся. Был мстителен. Слова расходились с делом. Сильный ум, но какого-то второго сорта, смешанный с мелкой хит­ростью и лукавством». В характеристике много верно­го. Основной упрек Столыпину состоял в том, что тот, поддавшись тривиальной слабости бюрократа держаться за власть ценой отказа от собственной программы, изме­нил самому себе, своему «рыцарству» и на этом погубил и самого себя и свою программу «реформ». Как истый доктринер либерализма, Изгоев предъявил Столыпину иск по неоплаченным либерально-реформистским вексе­лям. Он перечислил все пункты его программы, оглашен­ной с трибуны II Думы, (ниже курсивом выделено, что с ними стало на деле). Этот синодик заслуживает того, чтобы привести его полностью.

“Обещано в декларации”

1) Предоставление крестьянам земель государственных, удельных и кабинетских

Существует в жизни

1) Из более чем 9 млн. десятин крестьянам до 1 января 1911 г. было продано

281 000 десятин.

2) Ряд законопроектов, опре­деляющих переход из одного вероисповедания в другое, беспрепятственное богомоление, соору­жение молитвенных зданий, об­разование религиозных общин, отмена связанных исключитель­но с исповеданием ограничений и т. п.

2) Ничего не осуществлено. Большинство законопроектов за­стряли в Государственном. совете, где их ждет гибель. Прошедший через обе палаты законопроект об отмене ограничений для православных священнослужителей, лишенных сана, утверждения не получил.

3) Неприкосновенность лично­сти, при которой «личное задер­жание, обыск, вскрытие коррес­понденции обусловливаются по­становлением соответствующей судебной инстанции, на которую возлагается и проверка в тече­ние суток оснований законности ареста, последовавшего по рас­поряжению полиции».

3) На пространстве всей Рос­сии господствует административ­ный произвол. Попытка петер­бургских мировых судей прове­рять законность арестов встретила резкое противодействие правительства. Законопроект о неприкосновенности личности, обработанный г. Замысловским в смысле полной ее прикосновенности, к счастью, застрял в Государственной думе.

4) Введение лишь во время воины или народных волнений исключительного положения, ко­торое предполагается одно вме­сто трех ныне существующих.

4) Ныне существует не три, а уже четыре. Кроме военного положений о чрезвычайной и уси­ленной охранах администрации на всем протяжении империи предоставлено право издания обязательных постановлений с администрационными карами, что совершенно равносильно положе­нию об усиленной охране. Хотя уже давно нет ни войны, ни на­родных волнений, но в России нет ни одной местности, которая бы управлялась только на осно­вании общих законов.

5) Административную высыл­ку в определенные места предпо­ложено совершенно упразднить.

5) Процветает по-прежнему.

6) Бессословная самоуправля­ющаяся волость в качестве мел­кой земской единицы.

6) Таковой пока нет и, когда будет, неизвестно.

7) Образование особых земель­ных обществ исключительно для решения своих земельных дел без всяких административных обязанностей.

7) По-прежнему сельское об­щество представляет хаотическое смешение экономических, частно-хозяйственных и административ­ных функций.

8) Меры против чрезмерного сосредоточения надельных зе­мель в одних руках и против чрезмерного дробления их, а равно к упрочению совершения на них актов.

8) Законом 14 нюня 1910 г. запрещено сосредоточение и од­них руках более 6 наделов и уп­рощено совершение актов. Мер против дробления нет.

9) Введение поселковых уп­равлений.

9) Их нет

10) Уставы общественного при­зрения, о гужевых земских доро­гах и временный закон о переда­че продовольственного дела в ведение земских учреждений.

10) Законами не стали. Во время голодной кампании 1911 г. земства от продовольственного дела была устранены админист­ративными комитетами.

11) Земское представительство строится на принципе налогового ценза, что расширяет круг лиц, принимающих участие в местной жизни; компетенция органов са­моуправления увеличивается пе­редачей им целого ряда новых обязанностей, а отношение к ним администрации заключается в надзоре за законностью их действий

11) В жизни все по-старому, а отношение администрации да­же к «правым» земцам при П. А. Столыпине было не лучше, чем при Плеве, когда земства слыли за оппозиционные учреж­дения.

12) Введение самоуправления на тех же общих основах с неко­торыми вызванными местными особенностями изменениями в Прибалтийском, Западном крае и Царстве Польском.