Дальнейший ход событий — осуществление программы Глумова. У него есть один несомненный талант: он всегда знает, что от него хотят услышать. С Мамаевым и Крутицким он — ярый реакционер, приверженец старых порядков, постоянно льстящий им, настолько «грубо и беспардонно», что порой его лесть отдает издевательством. Совсем другим становится Глумов с Городулиным. Городулин болта­ет о реформах и переменах, жаждет прослыть либералом. И потому в разговорах с ним от почтительности, приниженности Глумова не остается следа: он боек, развязен, пренебрежительно смел в выска­зываниях. Перед Городулиным он произносит обличительные тирады, демонстрирует вольный образ мыслей, а заодно и ораторское искус­ство. Это последнее качество особенно важно для Городулина. «Нам идеи что! — откровенно заявляет Городулин.— Кто же их не имеет, таких идей! Слова, фразы очень хороши». Не зря называл Глумов Москву «обширной говорильней» и не сомневался в своем успехе.

Глумов прекрасно понимает реакционность Мамаева, Крутицко­го, Городулина, видит их глупость, издевается над ними в своем дневнике и все же добровольно служит им. Свой ум он употребляет на то, чтобы приспособиться к власть имущим и разбогатеть при их посредничестве. Неразборчивость в средствах, авантюризм, интриган­ство стали характернейшими чертами наступившего времени укреп­ления буржуазных отношений.

Серьезные экономические сдвиги, связанные с развитием капита­лизма, отразились и в другой комедии Островского — «Лес». Само название пьесы многозначно. «Лес» — это характеристика места дей­ствия, образа жизни его обитателей. «Зачем мы, братец, спугнули сов и филинов? — спрашивает в конце пьесы актер Несчастливцев.— Что им мешать! Пусть их живут, как им хочется! Тут все в порядке, братец, как в лесу быть следует. Старухи выходят замуж за гимна­зистов, молодые девушки топятся от горького житья у своих родных: лес, братец». С другой стороны, лес — это символ могущества, основа богатства. Именно лес олицетворяет прочность, незыблемость суще­ствования хозяев. И недаром он переходит от помещицы Гурмыжской к новому хозяину, купцу Восмибратову.

Бессердечию, деспотизму и бездушию владельцев «леса» противо­стоят доброта и бескорыстие трагика Несчастливцева и товарища его по сцене комика Счастливцева. Аксюше и Петру, сыну Восмибрато-ва, приходится прилаживаться к жизни, добиваясь своего счастья. Порвать с этой жизнью они не могут. Хотя Аксюша и говорит: «Жизнь моя так горька, так горька, что и жалеть не стоит», однако она понимает, что счастье возможно, только если будут деньги. «Счастье дороже денег!» — восклицает Геннадий Несчастливцев. «Мне нет счастья без денег»,— с горечью отвечает Аксюша.

Для Несчастливцева счастье действительно дороже денег. И даже для его далеко не добродетельного собрата по искусству счастье, во всяком случае, не в деньгах. Они знают другие ценности в жизни, у них свои радости, неведомые и непонятные Гурмыжской и ее окру­жению. Когда Несчастливцев зовет Аксюшу идти на сцену, он гово­рит об искусстве как о совершенно ином мире: «И там есть горе, дитя мое; но зато есть и радости, которых другие люди не знают. Зачем же даром изнашивать свою душу!»

Сытое, монотонное существование не для них. Вечно бедствующий, голодный, оборванный Аркашка Счастливцев в панике бежал из дома своего родственника, где у него было, казалось бы, все: и крыша над головой, и еда, и даже «за обедом и за ужином водки пей, сколько хочешь». Только «вдруг как-то за обедом,— рассказывает Счастлив­цев,— приходит в голову мысль: „не удавиться ли мне?"» Мысль эта оказалась настолько упорной, что Счастливцев бросил все это благо­получие и бежал ночью из окошка куда глаза глядят.

Островский не идеализирует своих провинциальных актеров. Это живые люди, не лишенные комических черт. Им не чуждо желание порисоваться, прихвастнуть друг перед другом, и в жизни сыграть возвышенную роль, как на сцене. Но они бескорыстны, способны на сильные чувства и благородные порывы. Именно поэтому их долгое пребывание в усадьбе Гурмыжской совершенно невозможно.

В конце пьесы, отдав последние деньги для счастья Аксюши и Петра, Несчастливцев произносит грозный, обличительный монолог. Половина его представляет собой цитату из драмы Шиллера «Раз-бойники». Шиллер легко и естественно входит в речь Несчастливце-ва, свободолюбивый дух великого немецкого романтика близок, орга­ничен для него — и это возвышает провинциального трагика. «Где же тебе со мной разговаривать! — восклицает Несчастливцев, обра­щаясь к Милонову.— Я чувствую и говорю, как Шиллер, а ты — как подьячий!» Моральная победа остается за этими бедными провин­циальными актерами, которых едва терпят в «порядочном обществе».

Хищнический мир предпринимателей, дельцов, их бесчеловечную мораль изображает Островский в комедии «Волки и овцы». Промо­тавшиеся дворяне, готовые на любую авантюру, лишь бы поправить свои дела, оказываются беспомощными детьми рядом с такими совре­менными дельцами, как Беркутов в «Волках и овцах» или Кнуров в «Бесприданнице».

Для сюжета пьесы «Волки и овцы» Островский использовал ре­альный жизненный факт — знаменитый судебный процесс игуменьи Митрофании, бывшей баронессы Розен. Ее привлекли к суду за тем­ные махинации. В ходе разбирательства вскрылись ее связи с круп­ными дельцами и спекулянтами. Это реальное судебное дело дало драматургу материал для широкого социального обобщения, для создания живых, жизненных и в то те время почти гротесковых типов.

Трагична судьба человека в мире наживы, расчета, холодного эгоизма. Эта тема звучит в одной из самых замечательных драм Островского — «Бесприданнице». В ней с особой силой проявилось мастерство Островского-психолога, его лиризм, тонкость душевного анализа. «Бесприданница» продолжила тему многих произведений драматурга Ближе всего главный образ этой драмы, Ларисы Отуда-ловой, к образу Катерины в «Грозе». Судьба Ларисы столь же тра­гична и безысходна, как и судьба ее предшественницы. Правда, Лариса живет в другое время. Уже нет темноты, невежества, дикости «темного царства», в котором жила Катерина. Ларису окружают совсем другие люди, с хорошими манерами, с европейским лоском, способные на деликатное обращение. Однако суть этих людей не из­менилась. За их «светскостью» скрывается циничный расчет, голый эгоизм, жестокость и пренебрежение к человеку. «Что такое жаль, этого я не знаю,— признается Паратов.— У меня, Мокий Парменыч, ничего заветного нет; найду выгоду, так все продам, что угодно». И ни у кого из этих дельцов-хищников «ничего заветного нет».

Умная, чистая, намного превосходящая их духовно Лариса бес­сильна перед ними. У нее нет защиты в мире, где все превращается в предмет торга. Она обречена на постоянное унижение, оскорбление чувства собственного достоинства и с горечью сознает свое положе­ние «красивой вещи». С мучительной душевной болью звучат ее сло­ва: «Вещь . да, вещь! Они правы, я вещь, а не человек. Я сейчас убедилась в том, я испытала себя . я вещь!» Лариса не находит в себе сил сама покончить с невыносимой для нее жизнью и выстрел Карандышева воспринимает как благодеяние, как избавление от страданий, как спасение от уродливой морали Кнурова, Вожеватова.