Запустение и хаос, царившие в древних районах города, безжалостное уничтожение античных памятников Рима, вызванное еще и тем, что предприимчивые горожане использовали старый мрамор для переработки его в известь, настолько потрясли Рафаэля, что он загорелся идеей восстановления первоначального облика древних, самых прославленных зданий Вечного города, в мечтах своих воспаряя еще дальше – к возрождению первозданной красоты античных районов Рима. С этой целью он производит раскопки, делает обмеры, зарисовки памятников, их описание, часто сопровождая их планами. По существу, Рафаэль одним из первых разработал методы фиксации памятников древности, вернее, систематизировал то, что интуитивно делали до него многие художники и архитекторы. Однако до Рафаэля эта деятельность не была сосредоточена в одних руках, а носила спонтанный, нерегулярный характер.

От археологической деятельности Рафаэля сохранился очень интересный документ: два варианта письма, а вернее докладной записки, составленной для Льва Х. авторство письма долгое время было предметом научных споров: одни приписывали его Браманте, другие – Бальдассаре Кастильоне, третьи – Рафаэлю. Сейчас принято считать, что письмо было написано Рафаэлем в последний период его жизни и, возможно, литературно подправлено Кастильоне.

Нам, далеким потомкам Рафаэля, близки и понятны его взволнованные слова о настоятельной необходимости и гражданском долге каждого сохранить и сберечь то, что осталось от ушедшей в прошлое культуры, что, как отдаленное эхо, доносит голос истории. Он писал: «…я ревностно изучал… древности и приложил немалое старание к тому, чтобы исследовать их и измерить их весьма тщательно; постоянно читая хороших писателей и сравнивая произведения с их описаниями, я приобрел… некоторые сведения об античной архитектуре. Это познание столь замечательной области причиняет мне и величайшее удовольствие, и в то же время величайшую боль, когда я созерцаю как бы труп благородного города моей родины, который был некогда столицей мира, а ныне растерзан столь жалким образом. И поскольку уважительное отношение к родителям и родине есть долг каждого, то я считаю себя обязанным напрячь все мои…силы, чтобы настолько возможно сохранить живым облик или хотя бы тень того города, который поистине есть общая родина всех христиан и который некогда был пышен и могуществен». Художник с горечью восклицает: «я не могу вспомнить без глубокого сострадания, сколько прекрасных вещей было разрушено за то время, пока я в Риме…и поистине можно…сказать, что Ганнибал еще был милостивее других!»

Рафаэль не дождался осуществления своей мечты. Причиной тому была не только его ранняя смерть. В то время идеи художника были по меньшей мере утопичны: не было ни возможностей, ни культурных предпосылок для их осуществления. В своих проектах реконструкции и сохранения памятников Рима Рафаэль смотрел в будущее.

Судьба благоприятствовала Рафаэлю: в Риме он нашел сильных и могущественных покровителей. Поклонником его таланта был Юлий II. После смерти Юлия II Рафаэль выполнял заказы Льва Х.

Живя в Риме, Рафаэль на равных общался с видными писателями, поэтами и мыслителями своего времени. Постоянными были его контакты с просвещенным высшим духовенством и богатейшими людьми Рима. Здесь укрепились прежние урбинские связи. Среди его близких друзей остался Пьетро Бембо. Дружеские отношения сохранились у него и с Бернардо Довици Биббиеной. Легендами овеяна дружба художника с сиенским банкиром Агостино Киджи, богатейшим человеком Рима.

Среди тех, с кем счастливо связала судьба Рафаэля, нельзя не назвать сиенского живописца, архитектора и одного из наиболее изобретательных мастеров театральных декораций Бальдассаре Перуцци. Пути Рафаэля и Перуцци часто пересекались: вместе они работали в вилле Фарнезина, вместе выступали как театральные декораторы и как архитекторы.

3. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Еще при жизни слава вознесла Рафаэля на недосягаемые высоты. В своем жизнеописании Дж.Вазари, один из первых историографов итальянского искусства, творя легенду, миф, который завораживал потомков и лишал их самостоятельности суждений, смотрит на Рафаэля как бы сквозь «лучезарный туман». Миф о «божественности» дара Рафаэля-художника, о необыкновенном обаянии его личности, отмеченной печатью гения, импонировал представителям классицистического направления в европейском искусстве XVII – XVIII веков. В начале XIX столетия он был подхвачен немецкими романтиками, которые увидели в искусстве Рафаэля и его судьбе воплощение романтических представлений о художнике-творце. Среди поклонников Рафаэля были И. Винкельман и И.Гете, перед ним преклонялся и его боготворил Д. Энгр, им восхищались А. Иванов и Ф. Достоевкий, его произведения превозносили Ф. Овербек и П. Корнелиус. «Рафаэль, - писал Винкельман, - подобно грекам, творил из самого себя; в нем соединились выработанное учением чувство красоты с детской, непосредственной радостью восприятия мира, именно то качество, каким были одарены греки!» Гете ставил вровень Рафаэля с У.Шекспиром и Гомером. Его искусство было для великого поэта воплощением высшего совершенства художественного гения человечества, критерием красоты.

Искусство рубежа XIX – XX веков вместе со стремлением разорвать сковывавшие его узы академизма ниспровергает авторитет Рафаэля. Его творчество стало для многих символов безжизненной идеализации и торжества схемы. Однако и поклонники, и противники Рафаэля были единодушны в главном – в признании величия его художественного гения: одни видели в нем великого творца, другие – «великого эклектика».

4. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Дажина В.Д. «Рафаэль и его время» (к 500 летию со дня рождения), М.: Знание, 1983 г. , (новое в жизни, науке, технике. Сер. «Искусство» № 7)

2. Книга «Мастера искусства об искусстве», г.2. Москва, 1966 г. 216 ст.

3. А.В. Вышеславцева «Рафаэль» 1894 г. (монография о Рафаэле).