Преобладание экономики не менее наглядно проявляется и во внешних связях Японии. В этой области наблюдается разительный контраст между ее широкой экономической деятельностью и ее сдержанностью в области дипломатии. В самом начале послевоенного периода абсентеизм Японии мог объясняться поражением в войне. До мирного договора, заключенного в Сан-Франциско в 1951г, она находилась под военной оккупацией победителей. 9статья ее конституция 1946г запрещала ей иметь снова вооруженные силы и прибегать к войне. Но в 1951г США, желая найти в Японии союзника против СССР, сами предложили японцам нарушить 9 статью. К их удивлению японцы ответили отказом, хотя позже, уступив, согласились создать резервные полицейские силы.

В чем же крылись причины столь миролюбивой политики Японии? Ее отказ от оружия мотивировался в принципе обязательством, истекающим из статьи 9 ее конституции, которая предполагала разоружение. Но он в большей степени мотивировался глубоко мирными убеждениями. Японцы страдают, как они сами говорят, “атомной аллергией”, которая и оказывает влияние на их внешнюю политику. Они показали себя противниками не только атомного вооружения, но и обычного перевооружения. После бомбардировки Хиросимы мировоззрение японцев полностью изменилось. Япония вышла “за пределы бомбы” и вступила в “послеатомную эпоху”, когда международные отношения необходимо строить на новой основе. Притом следует отметить другой не менее важный фактор. Япония находится в необычном положении, будучи окруженной тремя крупными в мире атомными державами : США, Китай, Россия. В случае войны она оказалась бы наиболее незащищенной из всех стран. Но, с другой стороны, три ее соседа заинтересованы в сохранении вокруг нее мирного равновесия. Поэтому такое географическое положение спасает ее, если она будет миролюбивой и нейтральной. Есть, наконец и третья причина : расчет, показывающий, что политика разоружения и мира обеспечивает огромное преимущество в мировой конкуренции.

Все это привело к тому, что Япония оставалась далеко в стороне от холодной войны, более того, она не участвовала в “горячих” войнах. Как только Япония стала свободной, задачей ее внешней политики стало недопущение ил по крайней мере предотвращение любого столкновения, уклонение от какой - бы то ни было международной ответственности. Она поняла, что страна, которая желает быть сильной в атомную эпоху, должна черпать свои силы в экономике, а не в военной технике. Цель всей страны, правило “все для экономики” объединяло всех японцев.

В мировую конкуренцию Япония вступает очень легко, в то время как ее соперники отягощены тяжким бременем. Во-первых, у нее нет больше колоний. Она быстро поняла ценность той услуги, которую ей оказали победители, лишив ее империи : она знает, что в послевоенные годы любое из ее прежних владений, если бы оно оставалось под ее флагом, стало бы очагом мятежа и войны. Во-вторых, с 1945г она не участвовала ни в одной военной экспедиции, ни в одной войне. И, в-третьих, она является единственной “великой державой”, которая не вовлечена в самую разорительную гонку атомных вооружений. Япония избежала раздувания военного бюджета, гонки вооружений и вообще непосильных расходов, т.е. того, что тяжким бременем давит на другие “великие державы”. Материальные средства вкладывались в развитие промышленности, а не в военную отрасль. Дополнительно многие тысячи трудящихся могли использоваться на положительные цели строительства, дополнительные тысячи умов посвящали себя прогрессу промышленности и торговли, промышленность, вместо того чтобы работать для накопления огромного количества военной техники, добивалась роста производства и увеличения и улучшения производственного оборудования. Таким образом, “отдача” политики мира превысила отдачу политики вооружений.

Не следует забывать, что такое положение, когда другие “великие державы” расходуют огромные экономические и человеческие ресурсы на обеспечение своей силовой мощи, разоряют друг друга с помощью насилия, было крайне выгодно для Японии, и она извлекала из этого выгоду. Они оставляли Японии все преимущества исключительной монополии - монополии проводить одной новую политику, которая превратила Японию в самого легкого, быстрого, гибкого чемпиона в беге к 2000г.

В заключение можно сказать, что Япония превратилась в великую державу, в основном, благодаря сохранению нейтральной позиции в разделившемся мире, не участвуя в гонке вооружений, а направляя средства в развитие промышленности. Главный девиз Японии “все для экономики” принес ей большую выгоду и преимущество на международной арене.

«Холодная война» в оценке американских и российских историков.

«Холодная война» в оценке американских историков.

Кузнецов Сергей.

Существуют противоречивые толкования происхождения «холодной войны» и, не удивительно, что большая «холодная война» - между коммунизмом и демократией - породила малую «холодную войну» - между историками 2 сверхдержав. ХВ в своей первоначальной форме отражала смертельный антагонизм, возникший по окончании второй мировой войны между двумя непримиримо враждебными блоками: один блок во главе с Советским Союзом, другой - во главе с Соединёнными Штатами. В течение первых двух мрачных и опасных послевоенных десятилетий этот антагонизм особенно держал в страхе всё человечество, а в некоторых ситуациях даже ставил мир на грань катастрофы. Однако, в середине 60-х, с началом разрядки, некогда яростная борьба потеряла свою привычную схематическую ясность. Хотя некоторые попытки переоценки ситуации просто развивали ортодоксальные установки, выдвигавшиеся и в Вашингтоне и в Москве в годы начала ХВ, и, если в случае с СССР повсеместно господствовала официальная, ортодоксальная, историография ХВ и другого в принципе и быть не могло, то в случае с США дело обстояло совсем иначе. Оценивая всю американскую историю, не стоит удивляться существованию такого феномена, как «ревизионизм», т.е. совершенно отличная версия американской истории, всегда готовой бросить вызов официальной доктрине. Каждая война в США со временем подвергалась скептическим переоценкам. Пересматривалось то, что было принято считать священными аксиомами, начиная от мексиканской войны и кончая двумя мировыми воинами. Не стоило предполагать, что ХВ будет исключением. Обобщая вышесказанное, можно сказать, что настрой американских историков по поводу ХВ принял две формы: ортодоксальную в 40 - 50 гг., когда «плохими парнями» изображались русские и ревизионистскую 60-х гг., когда «плохими парнями» были уже американцы.

Ортодоксальная теория.

Ортодоксальная американская точка зрения в той или иной степени при всех президентах США была официальной доктриной, выдвинутой американским правительством, и вполне естественно, что она переживала свой пик в годы накала ХВ - особенно в 40 - 50 гг. и в конце - начале 70 - 80 при президенте Рейгане, с его пресловутой речью о СССР, как о «империи зла». Эта теория, как она до последнего времени воспринималась большинством американских учёных, состоит в том, что ХВ была смелым* и необходимым ответом свободных людей на коммунистическую агрессию. Некоторые учёные обращались к событиям задолго до 2МВ, чтобы вскрыть источники русского экспансионизма. Геополитики проследили истоки ХВ вплоть до стратегических амбиций Российской империи, которые в 19 веке привели Россию к Крымской войне, проанализировали русское проникновение на Балканы и Ближний Восток и давление России на «линию жизни», связывавшую Великобританию с Индией. Идеологи ищут её истоки в «Коммунистическом манифесте» 1848 года, утверждавшем, что «пролетариат основывает своё господство посредством насильственного ниспровержения буржуазии». Многие ортодоксальные историки пришли к заключению, что классический русский империализм и панславинизм, объединившиеся после 1917 года на почве ленинского мессианства, в своём неудержимом стремлении к мировому господству, пришли в конце 2МВ к конфронтации с Западом.