До осени 1962 г. оба соперника в борьбе за мировое господство избегали прямой конфронтации. Однако в октябре 1962 г. возникла угроза столкновения между обеими сверхдержавами на Кубе, после того как Хрущев пошел на риск конфронтации у побережья Америки. Никогда ни до, ни после этого опасность третьей мировой войны не была столь угрожающе близка, и лишь в последний момент обе державы отступили от края пропасти. Впоследствии память о кубинском кризисе и в Вашингтоне, и в Москве оказывала устрашающее и сдерживающее влияние каждый раз, когда возникала возможная угроза военной конфронтации. Для советских руководителей, которые под влиянием Хрущева рвались к позициям мировой державы, политические уроки кубинского кризиса были горьким протрезвлением: Москва оказалась перед неприятным выбором между поражением и отступлением, увидев пределы своих возможностей. предприняв попытку разместить на Кубе — в 70 милях от берегов Флориды — русские ракеты средней дальности и боевые самолеты с ядерным оружием, Хрущев шагнул слишком далеко. Карибский бассейн всегда был районом господства американцев на море и в воздухе. За тринадцать дней кризиса американцы сконцентрировали на море и на суше силы численностью около 200 тыс. человек, чтобы в случае необходимости захватить Кубу. США не только полностью господствовали на море и в воздухе, но и имели подавляющее военное превосходство в обычных вооруженных силах на месте конфликта. Советский Союз, разместив на Кубе системы средней дальности, был в состоянии примерно удвоить число своих ядерных ракет, способных достичь американской территории. Однако это ничего не меняло в американском превосходстве в области стратегических вооружений, которое по межконтинентальным ракетам и ракетам морского базирования достигало соотношения 5:1, а по межконтинентальным бомбардировщикам — 3:1. Кубинский ракетный кризис завершился полным успехом Америки.

Согласно официальной советской версии, представленной Хрущевым в декабре 1962 г, причиной неожиданных действий советского руководства послужило обращение кубинского правительства с просьбой о размещении советских ракет для защиты от грозящей американской агрессии. Однако, по всей видимости, эта интерпретация не отражает реального хода событий. Истинной причиной кубинского кризиса являются несколько факторов. Во-первых, политический конфликт с Китаем, в результате чего после 1961 г. Советскому Союзу приходилось брать в расчет на будущее возможность войны на два фронта. При такой перспективе пришлось бы по-новому перераспределять вооруженные силы между Европой и Азией. Возникала необходимость дополнительных усилий в области обороны: фактор Китая начал менять глобально-стратегические замыслы Советов. То же самое относилось и к Японии, которая была одной из опор американской мировой державы. Кроме того, после берлинского кризиса были усилены американские войска в Европе. Вследствие всего этого советские руководители видели Россию попавшей в опасное положение, предполагающее войну на два фронта: на Западе — с обладающей ядерным оружием Западной Европой, которая к тому же прикрывалась американским ядерным зонтиком, и на Востоке — с начавшим процесс ядерного вооружения Китаем. Таким образом, начатое американцами наращивание вооружений и сложившаяся в 1962 г. международная ситуация выглядели, с точки зрения Москвы, угрожающе для СССР. Действия Хрущева были наступательным ходом на периферии Северной Америки с целью создать эффективную ответную угрозу или по крайней мере произвести впечатление на президента Кеннеди. Поэтому кубинский кризис был не просто эпизодом, а первым проявлением быстро нарастающей конкуренции между двумя мировыми державами в области гонки стратегических вооружений.

Преемники Хрущева вместо оборонительных на первый план поставили явно наступательные задачи, прямо включающие возможность советского вооруженного вмешательства в самых отдаленных районах мира. Основной целью этой новой концепции было следующее: решать в свою пользу конфликты с помощью военной силы, чтобы добиться политических изменений в угодном Москве смысле или сохранения существующего режима, если он отвечает советским интересам. Этой цели превращения советской военной мощи в инструмент политики служит последовательно осуществляемое вооружение Советского Союза, которое с 1965 г. — в отличие от периода 1953 – 1964 гг. — проводится с использованием огромных народнохозяйственных ресурсов и с сохранением гармонии между различными видами вооруженных сил, хотя и был сохранен приоритет стратегических ракетных войск. Только за период с 1970 по 1980 год Советский Союз, по подсчетам министерства обороны США, израсходовал на вооружение примерно 240 миллиардов долларов. В результате этих расходов советские вооруженные силы приобрели к концу 70-х гг. стратегическую мобильность в глобальном масштабе.

Следует отметить, что к этому времени США уже упустили реально существовавшую в период между 1945 и 1960 гг. возможность подавить СССР путем ядерной атаки. Хотя Соединенные Штаты и в октябре 1962 г., и, возможно, еще вплоть до 1965 – 1966 гг. могли бы выйти победителями из обмена ядерными ударами с Советским Союзом, цена за ликвидацию советской мощи тогда уже была бы огромной. И конце 60-х гг. ситуация изменилась: после разработки Советским Союзом ряда новых межконтинентальных ракет и оснащения подводных лодок баллистическими ракетами стратегического назначения, в результате чего советские морские ракеты могли теперь поразить цели в глубине территории США, технологическое преимущество и стратегическое превосходство американских вооружений значительно сократились.

В мае 1972 г. советские руководители заключили в Москве с президентом Никсоном временное соглашение (ОСВ-1) на 5 лет об ограничении числа ракет с обеих сторон уровнем, достигнутым к середине этого года. Это дало Советскому Союзу преимущество в численности стратегических ракет, хотя он все еще значительно уступал США с точки зрения технологии производства вооружений и ряда других параметров. Американцы видели в Московском временном соглашении вынужденное решение, продиктованное тем безвыходным положением, в которое они сами себя завели перед лицом динамичного наращивания советских вооружений.

Наращивание вооружений в Советском Союзе после 1972 г. поставило Америку перед лицом реальной угрозы. Уже в 1970 – 1973 гг. Никсон и Киссинджер считали, что эра американского превосходства в мире идет к концу и что между двумя сверхдержавами возник глобальный паритет, который должен проявить себя и в политическом отношении. В результате в июне 1979 г. Брежневым и президентом Картером был подписан договор ОСВ-2. Хотя он так и не был ратифицирован американским конгрессом (во-первых, из-за вторжения Советского Союза в Афганистан, во-вторых, из-за сопротивления администрации Рейгана, которая считала соглашение невыгодным), этот договор все же ставил гонке вооружений некоторые рамки, соблюдавшиеся обеими сторонами.

Таким образом, к концу 70-х – началу 80-х гг. между двумя державами был официально оформлен некоторый паритет, хотя и относительный, и сам этот факт подтверждает то, что к этому времени Советский Союз прочно занимал свое место как одна из двух мировых сверхдержав.