Но поскольку цель искусства состоит не в создании иллюзии реальности, а в познании жизни, ее законов и истин, поскольку искусство является средством выражения взглядов на жизнь, средством духовного общения между людьми - постольку искусство вырабатывает еще и специальные способы условности изображения и стремится сделать их общепринятыми. «Прием художественной условности состоит в сознательном отказе от иллюзии жизни, отвлечении от нее - при условии, что это отвлечение не мешает взаимопониманию между автором произведения и его зрителем. Другими словами, «обязательная (естественная) условность отражения жизни в произведениях искусства может быть скрыта за максимальным внешним правдоподобием изображения предметов и явлений, или, напротив, обнажена с помощью художественной условности. И тот, и другой способ изображения имеют своим пределом соответствие полученного художественного образа целям искусства и теряют право на существование там, где зритель не принимает предложенных автором форм общения. Между этими пределами можно предположить существование множества градаций, которые определяются степенью условности образного изложения авторской идеи, степенью условности художественного языка произведения» [21, стр.92].

Можно вообразить себе шкалу этих градаций следующим образом. «Если обозначить горизонтальной линией неизбежную условность отражения действительности в произведении любого искусства, а вертикальной - степень художественной условности средств изложения авторской идеи, то в точке их пересечения окажется реалистический способ изображения в его самых чистых, «классических» проявлениях. То есть, художественный образ реалистичен, если его условность не более той обязательной, общепринятой и не замечаемой условности, без которой невозможно существование художественного образа вообще» [2, стр.73].

«В том случае, когда художник задается целью создать как можно более полную иллюзию реальности и отказывается от тех возможностей обобщения и типизации, которые предоставляет естественная условность художественных средств, он приходит к натуралистическому изображению, которое составляет нижний предел в нашей воображаемой шкале. То есть, натурализм есть большее правдоподобие, чем этого требует искусство; условность художественного образа в натуралистическом изображении меньше естественной условности изобразительных средств.

Выше центральной точки этой воображаемой шкалы находятся все степени обобщения художественного образа, все степени отвлечения от иллюзии реальности, - все степени приема художественной условности вплоть до символизма. В приеме художественной условности условность изложения больше естественной условности искусства, а потому она становится очевидной, явной» [6, стр.9].

С.Эйзенштейн сформулировал эту закономерность следующим образом: « .и в воплощении тематики содержания, и в манере оформления вы имеете непрерывную смену видов выразительных построений. В центральной зоне стоит здоровый реализм - правильное взаимодействие всеобщего и единичного. Гипертрофия одного из них - всеобщего - ведет из зоны реализма в экспрессионизм и конструктивизм. Гипертрофия частного и единичного - к передвижничеству и натурализму» [23, стр.189]. «Возможности удаления и вверх, и вниз от центральной точки нашей шкалы - реализма - не беспредельны. Все способы изложения автором своей художественной идеи приемлемы лишь до той поры, пока они служат целям искусства. При этом естественно, что сам способ изложения диктуется объектом изображения и особенностями выразительных средств каждого вида искусства. Поэтому, хотя теоретически возможности правдоподобия или условности изображения имеют только технические границы восприятия, практически же они лежат в тех художественных пределах, за которыми изображение перестает быть произведением искусства» [23, стр.190].

Пределы эти не могут быть одинаковыми для разных видов искусства; более того, даже для произведений одного вида они различны для разных жанров. Например, в изобразительном искусстве эти пределы очень широки; но они одни для станковой живописи, и другие - для живописи декоративно-прикладной. Портретная скульптура не допускает такой степени обобщения, как дымковская игрушка; растительный орнамент на ковре не допускает такого точного правдоподобия, какое возможно в натюрморте. По-видимому, эти допустимые пределы условности диктуются, с одной стороны, назначением каждого вида и рода искусства, а с другой - возможностями его выразительных средств.

«Искусство драматического театра в силу своего назначения и в силу особенностей своего выразительного средства реализуется преимущественно в формах, подобных формам реальной жизни, и допускает гораздо меньшую степень условности изображения, чем другие роды и виды искусства. В театральном искусстве сам инструмент изображения - живой человек - в подавляющем большинстве случаев идентичен по своей материальной форме объекту изображения - живому человеку. Спектакли, где «действующими лицами» являются животные, силы природы, моральные категории и т.п., составляют меньшинство; к тому же, эти персонажи обязательно «очеловечены», т.е. наделены поступками, мыслями и чувствами, свойственными людям (хотя бы и в преувеличенной, гротескной форме)» [1, стр.35]

Естественно, что изображение «жизни человеческого духа и тела роли» через человеческое тело и душу артиста выливается в формы, предельно близкие к жизненным. Можно сказать, что реализм изображения органически присущ театральному искусству, составляет его, так сказать, «врожденное свойство». Но прием художественной условности есть частный случай реалистического способа изображения, если к нему прибегают для выявления особенностей содержания, поэтому этот прием не только существует в театре на законном основании, но и выполняет важную роль в процессе формирования жанра спектакля.

В результате анализа понятия жанра было установлено, что авторское отношение к предмету изображения - пафос произведения - может иметь разную направленность и разные формы выражения. Но во всех случаях пафос предполагает некоторый нажим, обостренное художественное выражение авторского отношения к изображаемому. А степень нажима, степень усиления в выражении авторской точки зрения, - это и есть, в основном, степень художественной условности изображения. Следовательно, жанры различаются по степени условности изображения, по ее допустимым пределам. Практика показывает, что произведения, содержащие скрытый пафос, успешнее всего создаются в реалистических художественных приемах; открытый пафос, напротив, не только допускает, но и требует приемов, обладающих большой художественной условностью.

Таким образом, окончательное определение понятия жанра выглядит так: жанр произведения диктуется направленностью и способом выявления его идейного пафоса, а формируется степенью условности художественного приема.

2.2. Отбор средств при создании пластической композиции спектакля

Итак, «стиль спектакля определяется степенью однородности избираемых для его композиции пластических средств, а его жанр - степенью условности художественного приема, осуществляемого путем качественного и количественного отбора этих средств. То есть, процесс композиции спектакля - это рабочий процесс отбора выразительных средств одновременно по трем признакам; пластические средства оцениваются с трех точек зрения - с точки зрения их количества, с точки зрения их качества и с точки зрения их взаимного соответствия, однородности» [20, стр.12]. .