Поэтому после прихода к власти Зия уль-Хака, когда была поставлена задача возродить исламские нормы жизни, то есть превратить ислам из во многом этической, культурной категории в закон каждодневного бытия и государственной политики, в пакистанском обществе, как никогда до этого, стало заметно разделение людей на ревнителей ислама, которых было меньшинство, и, воспринимавших ислам как социально-культурную традицию, стоящую особняком от политики, составлявших большинство. Именно эта категория пакистанского населения оставалась носительницей демократических тенденций в условиях крайне идеологизированной политики.

Читая конституцию 1973 г., невольно обращаешь внимание на то, что большинство ее статей прямо или косвенно конфликтуют с действиями военных властей, а статья о государственной измене грозит генералам, совершившим июльский переворот, смертной казнью.

И, тем не менее, Зия уль-Хак не отменил конституцию, а лишь приостановил ее действие. Консультанты Зия уль-Хака из числа религиозных деятелей, включая и джамаатовцев, не советовали ему отменять конституцию 1973 г., потому что создать новую в тот момент, при отсутствии в национальной политике и обществе не то чтобы консенсуса, но даже примерного согласия по основополагающим проблемам жизненного значения, было просто немыслимо. Отменив одну конституцию и не предложив другую, режим предстал бы перед внешним миром тем, чем он и был - кучкой узурпаторов, стремившихся установить в стране армейскую диктатуру, нетерпимую к демократии. Была и другая причина, по которой Конституцию 1973 года никак нельзя было отменять: этот документ гарантировал автономию провинций.

Белуджский национализм, особенно после карательных операций армии в этой провинции, достиг той стадии, когда открыто поговаривали о необходимости создания «Великого Белуджистана», независимого как от Пакистана, так и от Ирана и Афганистана. В этих условиях отменять конституцию, которая служила преградой на пути этих центробежных тенденций и являлась пусть не очень надежной, но все же гарантией от произвола центра в отношении провинций, было равносильно объявлению войны силам регионализма. Вывод был прост.

Предстояло серьезно подумать об изменении конституции 1973 г., а пока что править посредством указов и декретов, откладывая проведение выборов.

В марте 1981 г. Зия уль-Хак издал так называемый Временный конституционный указ (ВКУ), который как бы снимал арест, наложенный на конституцию 1973 г., и содержал инструкции относительно того, какими принципами должно будет руководствоваться правительство в неопределенный период действия закона о военном положении, названный в указе «переходным периодом». Принятие ВКУ было целиком обусловлено соображениями легитимности. Многие внутри страны, в том числе представители судебной власти, а также за пределами Пакистана начали открыто говорить о произволе военных властей и незаконных арестах политических деятелей. В общем, разговоры подобного рода, даже высказывания членов Верховного суда, не особенно тревожили генералов, однако это лишний раз поднимало вопрос о конституционности режима, ставило под сомнение перспективы военно-политического и экономического сотрудничества с США, на которое Зия уль-Хак делал серьезную ставку.

Настоящее значение ВКУ состояло в том, что он фактически отменял конституцию 1973 г., так как отныне в качестве Основного закона должны были выступать только те статьи, которые были перечислены в указе - менее половины из 280 статей. Все остальные отменялись и прекращали свое действие. Среди запрещенных статей оказались и те, которые определяли государственное устройство Пакистана. Конституция 1973 г. устанавливала в стране парламентскую форму правления с демократической структурой власти, при которой исполнительная власть формировалась с согласия выборного законодательного органа. Этот орган контролировал правительство, а последнее было подотчетно ему. При этом независимая судебная власть действовала как арбитр, который бдительно следил, не совершает ли государство посягательств на права граждан. Зия уль-Хак разрушил эту систему.

ВКУ предусматривал также создание Федерального совета (Маджлис-и-шуры) - некое подобие легислатуры, члены которой должны были назначаться президентом. Обязанности шуры (темы дебатов) опять-таки должны были определяться президентом. В лучшем случае это был консультативный, но никак не законодательный орган. Шура, как и назначаемое президентом правительство, должна была быть подпоркой режиму, пользовавшейся номинальными правами.

Дальнейшие ограничения были наложены на деятельность политических партий. Еще в 1979 г. вышло постановление, по которому участие в выборах могли принять только партии, зарегистрированные в Избирательной комиссии. Заявки на регистрацию подали 56 партий. Только 16 из них удостоились благосклонности комиссии и были зарегистрированы. Среди них были главные религиозные партии - ДУП, ДУЙ (Муфтия Махмуда), ДИ, Пакистанская мусульманская лига (фракции Чатхи и Кайума), Мусульманская лига (Пира Пагаро). Однако вскоре после этого выборы в очередной раз были отложены, на этот раз на неопределенный срок, и деятельность партий запрещена.

Статья 14 ВКУ разъясняла, что когда деятельность политических партий возобновится, то функционировать будет разрешено только партиям, зарегистрированным в Избирательной комиссии (на тот момент их было 19). Все другие партии, особенно те, которые «действуют методами, противоречащими исламской идеологии», будут распущены.

Статья 15 недвусмысленно объявляла, что все распоряжения военных властей, начиная с 5 июля 1977 г., все президентские указы, изданные им в качестве главы военной администрации, включая указы об изменении конституции, являются законными и не подлежащими отмене каким бы то ни было судом или судьей.

В соответствии с новым избирательным законодательством, подчеркнул Зия уль-Хак, политическое руководство страной перейдет в руки «благородного и интеллигентного среднего класса, который до сих пор игнорировался». Позже, выступая на пресс-конференции, он сказал, что законодательной основой выборов будут теперь законы шариата, а конституция 1973 г. должна быть «полностью исламизирована».

Что именно он имел в виду, стало понятно во многом после публикации Указа о восстановлении конституции 1973 г. (УВК) в 1985 г.

УВК включал в текст конституции статью, предусматривавшую, что Резолюция о целях, до сих пор служившая преамбулой конституции, на практике никого ни к чему не обязывающей, теперь становилась частью основного текста конституции. Таким образом, издавая указ, Зия уль-Хак идентифицировал собственные политические цели с содержанием Резолюции о целях. Расплывчатые и свободные для интерпретации положения Резолюции давали ему возможность опереться на них законодательно при реализации собственных политических планов. Это был известный всем документ. Благодаря стараниям религиозных кругов его содержание знали даже школьники. Авторитет этого документа был высок, несмотря на то, что принят он был еще в 1949 г., да притом Конституционной ассамблеей, которая прямо не избиралась народом.