Одним из определяющих факторов, усугубивших сложившуюся ситуацию в социальной сфере, явились безработица и бедность. Бедность приобрела глобальный характер и многомерные проявления. Вопреки официальным данным, согласно которым шел устойчивый рост экономики, он не очень заметно отразился на уровне жизни кыргызстанцев.

Несмотря на иностранные финансовые вливания, жизнен­ный уровень за годы независи­мости заметно снизился. Среднегодовой доход на душу населения упал в 6 раз с 1550 долл. в 1992 г. до 270 долл. в 2005 г[66].

Уровень жизни населения был крайне низок - по официальным данным, за чертой бедности жили 44,4% населения страны (при том, что уже в 2002 году 52,3% населения относилось к бедным, а 17,8% — к крайне бедным)[67]. В структуре расходов населения свыше 90% приходилось на покупку потребительских товаров и услуг, около 6% — обязательные платежи и взносы, около 4% — текущие сбережения[68]. Наряду с этим постоянно росла дифференциация доходов.

Показатель крайней бедности свидетельствует, что почти 15% населения республики были вообще лишены самого необходимого[69], в первую очередь, физиологического минимума продуктов питания, а потому страдали от недоедания.

Проблема бедности диктовала необходимость различных действий по снижению ее остроты. Разрабатывались и внедрялись широко рекламируемые программы по сокращению бедности «Аракет», «КОР КР»; проводились различные мероприятия, в том числе и международными организациями; политики, руководители и правители разного уровня всячески пытались сделать что-то в этом направлении. Однако вмешательство управленческой элиты в регулирование такого социального феномена как бедность происходило без должного понимания сложности и многоуровневости этого процесса. Так, например, благое и, в общем-то позитивное действие - повышение на 20% зарплаты бюджетникам в 2000 году - не только не уменьшило бедность, а наоборот, усилило и обострило ее, потому как относительно «богатые» стали еще богаче, а бедные еще бедней. А если учесть, что повышение зарплаты привело к росту цен, причем не по низкому, а по среднему или даже высокому уровню зарплаты, то дифференциация между богатыми и бедными еще более усилилась и обострилась.

Этот же процесс обострения противоречий можно было наблюдать и в сфере информационного пространства Киргизской республики. Показательно, что к 2005 году в Киргизии развились современные средства телекоммуникаций, были построены волоконно-оптические линии связи, создана система магистральных цифровых сетей, активно действовала сотовая, пейджинговая связь, доступные, однако, лишь элитарным и высокообеспеченным слоям общества. В то же время, сворачивались, а порой и угасали традиционные возможности непосредственного и опосредованного человеческого общения. Об этом свидетельствовало резкое уменьшение письменной корреспонденции, телеграфного общения; почтовые услуги все больше ограничивались выплатой пособий и пенсий; резко уменьшились пассажиропотоки на железнодорожном, воздушном и даже автомобильном транспорте. Несмотря на то, что за 90-е годы Кыргызстан навел воздушные мосты с рядом стран дальнего зарубежья, сокращалась сеть транспортных коммуникаций, особенно железнодорожной и воздушной. Это сокращение вело к существенному уменьшению повседневного общения простых людей внутри страны[70].

Положение обострялось и тем, что резкое падение производства практически во всех отраслях экономики также привело к утрате былых коммуникационных связей между предприятиями и деградации ранее развитого производственного общения.

Достижением Киргизии можно считать сохранение высокого уровня образованности населения. Действительно, на 1300 человек приходился один остепененный ученый - кандидат или доктор наук. Результаты «Первой национальной переписи населения 1999 года» показали, что из всего взрослого населения страны, 12 процентов имеют высшее образование, 11 - среднее специальное, 50 - законченное (одиннадцатилетнее) среднее общее образование и 18 - основное общее образование (восьми - девятилетнее). Только 8 процентов имеют начальное образование (4 года), а неграмотное население насчитывало около 1,3 процента взрослого населения страны[71].

Однако радикальные экономические и социальные преобразования не могли не сказаться на доступе к образованию. Более 75% студентов государственных вузов обучались на платной основе. Снизилось число детей, посещающих дошкольные учреждения, а значит, и уменьшилась возможность пройти программу развития ребенка в раннем возрасте. Несмотря на значительное расширение сети высших учебных заведений, только 22 процента 18-24-летних продолжали свое обучение. Снижение уровня охвата обучением за пределами обязательного образования связано, прежде всего, с экономическими причинами: снижением дохода семьи и ростом прямых издержек на обучение, что, в первую очередь, сказывается на уровне образования детей из малообеспеченных семей[72].

Кроме указанных трудностей, в развитии образования настораживало еще два момента.

Первый состоял в том, что за 15 лет независимого развития в Кыргызстане появились неграмотные люди. В свое время неграмотность в стране была ликвидирована полностью, тогда как в 1999 г. она составила уже 1,3% всего взрослого населения - показатель хотя и небольшой, но тревожный. Возможно, рост неграмотности был вызван ослаблением, а порой даже прекращением государственного и общественного контроля за процессом обучения на всех уровнях и во всех формах образовательной системы.

Во-вторых, так и не была решена задача сохранения научно-технического потенциала, его адаптации к рынку. Численность специалистов, ведущих НИР, в 2001 году составляла 2,3 тыс. чел., то есть 33,8% уровня 1991 г. Более 2/3 из них — лица в возрасте 40 лет и старше. В общем объёме затрат на НИР доля фундаментальных исследований за 1991—2001 гг. снизилась с 28 до 20%, а доля самих исследований в ВВП с 0,33 до 0,14%[73], что нашло свое отражение в индексе развития человеческого потенциала в Киргизии.

Индекс развития человеческого потенциала является комплексным показателем, оценивающим уровень средних достижений страны по трем основным направлениям в области развития человека: долголетие на основе здорового образа жизни, определяемое уровнем ожидаемой продолжительности жизни при рождении; знания, измеряемые уровнем грамотности взрослого населения и совокупным валовым коэффициентом поступивших в начальные, средние и высшие учебные заведения; и достойный уровень жизни, оцениваемый по ВВП на душу населения в соответствии с паритетом покупательной способности (ППС в долл. США)[74].

В Докладе ООН[75] за 2002 г. (отразившем ситуацию на 2000 г.) Киргизия занимала 102 место из 173 исследуемых стран. В 2004 г., Киргизия заняла уже 110-е место из 177 стран мира. При это нельзя говорить об ухудшении позиции страны лишь из-за увеличения списка стран. Речь идет об ухудшении объективной обстановки. Помимо этого, в указанном докладе делается вывод о том, что, в целом, в 1990-е годы произошло су­щественное ухудшение ситуации в области человеческого развития во всех странах СНГ, глубокий спад производст­ва и гиперинфляция привели к резкому уровня безработицы и нище­ты, падению подушевого дохода. Место Киргизии в общем рейтинге ухудшилось на 26 позиций. В 1995-2000 гг. наблюдалось постепенно повышение индекса человеческого развития – на 7 позиций. Это средний уровень в рамках стран СНГ, чуть ниже чем в России (рост на 12) и гораздо ниже стран Балтии (рост от 30 до 35 позиций). Но не достаточно высокий, чтобы снять формировавшуюся в киргизском обществе социальную напряженность, усугубленную существовавшей политической системой.