В свою очередь, возражение: дескать, исторически большая часть конфликтов происходила внутри цивилизаций, принять довольно сложно, ведь в прошлом мир был менее глобализован, вследствие чего большая часть конфликтов естественным образом происходила внутри цивилизаций. Кроме этого, отвечая критикам, Хантингтон приводит новый расширенный список конфликтов и событий самого последнего времени, подтверждающий частоту, ожесточенность и продолжительность конфликтов между государствами, принадлежащими разным цивилизациям (события на Балканах, Закавказье и т.д.). Что касается того, что основными действующими силами в мировой политике остаются национальные государства, то Хантингтон и не думал ставить это под сомнение; он лишь говорит, что если они ранее определяли свои интересы и свою идентичность, преимущественно, через идеологию и гораздо реже, через свою принадлежность к той или иной цивилизации, то теперь они, наоборот, как правило определяют свою идентичность в цивилизационных понятиях. Наш сегодняшний мир “состоит из перекрывающих друг друга группировок государств, соединенных вместе общностью истории, культуры, языка, расположения и учреждений. На более широком уровне подобные объединения и представляют собой цивилизации. Отрицать их существование значит отрицать реальные основы человеческого бытия”.

В свою очередь усиливающаяся глобальная интеграция в экономической и информационной сферах не только объединяет мир и позволяет решать проблемы бедности, но и увеличивает потребность и силу культурной идентификации. Скажем, если раньше рядовой житель Франции воспринимал себя как француза, то теперь, путешествуя по миру или сталкиваясь с представителями других цивилизаций у себя дома, он все чаще ощущает себя еще и европейцем.

Возращение, согласно которому западная массовая культура существенно изменила множество не-западных культур, так же отвергается. Хантингтон полагает, несмотря на то, что европейская колонизация и последующая американская гегемония распространили западную культуру по всему миру, теперь, после распада колониальной системы и ослабления американского влияния, самоутверждаются местные нравы и обычаи, а остатки западной культуры подвергаются эрозии. В свою очередь, процесс экономической модернизации не приводит к принятию ценностей западной культуры (вестернизации).

Конечно, модель «столкновения цивилизаций» не может объяснить такие факты международной политики как тесное военное и дипломатическое сотрудничество между Тайванем и США, последних с Саудовской Аравией или вступление нескольких восточно-европейских православных государств в Европейский Союз и, в особенности, их присоединение к североатлантической системе коллективной безопасности. Но в целом она гораздо более реалистична, нежели концепция «конца истории» Фукуямы. Косвенно это подтверждает и тот исторический факт, что со времени окончания Второй мировой войны численность независимых государств выросла значительнее, нежели увеличилось число устойчивых либеральных демократий. Очевидно, что экономический рост в не-западном мире, обеспечивающий удовлетворение наиболее насущных человеческих потребностей в пище, крове и квалифицированной медицинской помощи скорее усиливает потребность говорить и писать на родном языке, жить согласно своим обычаям и традициям, нежели способствует появлению и закреплению либеральной демократии.

Заключение

Если говорить о восприятии в мире концепций Фукуямы и Хантингтона и реакции на них, то первая была с одобрением воспринята как прозападными кругами в не-западных странах, так и сторонниками распространения демократии в западном мире, в том числе и такими, как Джордж Буш-младший. И как бы Фукуяма не пытался дистанцироваться от его политики, обвиняя американскую администрацию в некомпетентности и дискредитации демократической идеи в не-западном мире, модель «конца истории», утверждающая, что государства и правительства способны воздействовать на культуры своих народов, и возвещающая о постепенном расширении «зоны устойчивой демократии», несомненно, ей способствовала. Модель Хантингтона же, напротив, была встречена благожелательно в националистических и религиозных кругах во многих частях света; мнение об устойчивом характере и важности культур, прогнозы по ослаблению относительной мощи западной цивилизации и призыв к западным политикам и исследователям о необходимости понять чужие культуры нашли немало сторонников.

Литература

1. Ф. Фукуяма. Конец истории? 1989
2. Ф. Фукуяма. Конец истории и последний человек”1992
3. Ф. Фукуяма. Главенство культуры. 1995
4. Ф. Фукуяма. Столкновение культур и американская гегемония. 2007
5. С. Хантингтон. Столкновение цивилизаций? 1993
6. К. Махбубани. Запад и остальные. 1992
7. С. Хантингтон. Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка. 1996
8. С. Хантингтон. Если не цивилизация, то что? Парадигмы мира после холодной войны. 1993
9. Кабанов А.Б. Мировая история и социальный интеллект. Владимир, 2013, 108 с.