В более широком плане заключение Договора означало отказ США от сколько-нибудь существенных планов «ог­раничения ущерба», а значит, в огромной мере и от идеи «реализуемого ядерного превосходства». С ограничением ПРО те или иные стратегические программы Соединенных Штатов в действительности позволяли рассчитывать на «преимущества» лишь в весьма условной форме. Ведь в от­сутствие широкой американской противоракетной обороны у Советского Союза, несмотря ни на что, оставалась безус­ловная способность уничтожающего ответного удара в случае попытки агрессивных кругов «реализовать» какие-либо военные преимущества своего ядерного потенциала. Поэтому Договор от 26 мая 1972 г. оказывал и оказывает важнейшее стабилизирующее влияние на советско-американский военный баланс, несмотря на продолжавшуюся по ряду направлений гонку вооружений.

Другим крупным достижением в сфере ОСВ явилось подписанное в тот же день временное соглашение о неко­торых мерах в области ограничения стратегических насту­пательных вооружений. В соответствии с ним СССР и США обязались не строить дополнительные стационарные пус­ковые установки МБР наземного базирования начиная с 1 июля 1972 г. Срок действия соглашения был ограничен пятью годами с момента обмена ратификационными гра­мотами о вступлении в силу Договора по ПРО и письмен­ными уведомлениями о принятии Временного соглашения. На этот же срок запрещалось увеличение количества БРПЛ и строительство новых ракетных подводных лодок сверх на­ходившихся в строю и в стадии строительства к моменту подписания Временного соглашения. Кроме того, перекры­вались некоторые аспекты качественного усовершенствова­ния стратегических сил . Контроль над соблюдением соглашения предусматривался тоже с помощью национальных технических средств.[41]

Непосредственно Временное соглашение меньше огра­ничило военные планы США, чем Договор. Но в более ши­роком плане и оно имело важное значение. Соглашение юридически закрепило принцип равной безопасности сто­рон в области наступательных стратегических вооружений. При этом, вопреки усилиям военно-промышленного ком­плекса, оно не узаконило диспропорции в пользу США, а уравновесило различия в ядерных арсеналах на взаимо­приемлемой основе. Как указывал Председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин, «договоренность по этим «опросам, как мы надеемся, войдет в историю как крупное достижение на пути к сдерживанию гонки вооружений. Она стала возможной,— подчеркнул А. Н . Косыгин,— только на основе строгого соблюдения принципа равной бе­зопасности сторон и недопустимости получения каких-либо односторонних преимуществ»[42]. Кроме того, четкое определение уровней ракетно-ядерных потенциалов на будущее, как и обязательство обеих сторон продолжать переговоры с целью достижения долговременного и все­объемлющего соглашения, явилось само по себе стабили­зирующим фактором в дальнейшей эволюции военного баланса. В частности, оно лишало почвы некоторые «пес­симистические прогнозы» роста военной мощи СССР, кото­рыми Пентагон прикрывал свои планы наращивания во­оружений.

Оценивая итоги советско-американской встречи в вер­хах, Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев подчеркнул: «Соглашение об основах взаимоотношений между СССР и США, договор об ограничении систем про­тиворакетной обороны, временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступатель­ных вооружений, другие соглашения — все это очень важ­ные и конкретные шаги в направлении к более прочному миру, в чем заинтересованы все народы»[43].

Иначе обстояло дело в самих Соединенных Штатах Америки. Основным форумом этих разногласий стали слушания сенатской комиссии по международным отношениям и ко­миссии по вооруженным силам, посвященные соглашениям по ограничению стратегических вооружений. Они велись в июне — июле 1972 г. и сопровождались обширной серией статей в «Нью-Йорк тайме», «Вашингтон пост» и других газетах, комментариями в политических и академических журналах, письмами, научными исследованиями, заявле­ниями американских ученых, общественных деятелей и должностных лиц.

Против договора об ограничении систем ПРО и соглаше­ния по наступательным стратегическим системам в Капи­толии выступили такие непоколебимые приверженцы гон­ки вооружений, как сенаторы Джексон, Бакли, Голдуотер. Их поддерживали специалисты из научных секторов воен­но-промышленного комплекса, как Бреннан из Гудзонов-ского института и Теллер, ассоциированный директор ядер­ного центра «Лоуренс» в Ливерморе. Наиболее яростно обрушился на соглашения сенатор Бакли, который сказал об ограничении систем ПРО: « .я отвергаю, как амораль­ный, отказ от возможности развития в будущем новых под­ходов к обороне против баллистических ракет, которые обеспечили бы защиту большой части нашего населения. Я ставлю под сомнение основополагающую доктрину . теории «гарантированного уничтожения», которая утвер­ждает, что стратегическая стабильность будет гарантирова­на взаимной уязвимостью гражданского населения Соеди­ненных Штатов и Советского Союза»[44] . Бакли договорился до того, что советско-американские соглашения «увеличи­вают угрозу ядерной войны», и потребовал автоматическо­го разрыва Договора по истечении 5-летнего срока дейст­вия Временного соглашения. Он призвал к форсированно­му качественному совершенствованию ракетных систем США для выравнивания диспропорций в ряде аспектов в свою пользу и «поддержания превосходства в тех обла­стях, где оно сейчас существует».

Бреннан, как и полагалось ученому в отличие от по­литикана Бакли, высказывался в более взвешенных вы­ражениях, однако суть его позиции от этого не меня­лась. В частности, он утверждал: «Может быть, в неко­торых специфических аспектах, не затронутых соглаше­нием, как число боеголовок, Соединенные Штаты все еще сохраняют некоторое преимущество. Однако в рамках со­глашения для Советского Союза будет открыт путь к вы­равниванию теперешних диспропорций в нашу пользу, тогда как он будет закрыт для нас к ликвидации советских преимуществ». Поясняя свою мысль, Бреннан одним из первых в США выдвинул тезис об американском отста­вании в «забрасываемом весе» баллистических ракет . Через несколько лет вокруг этого понятия развернется одна из самых шумных и упорных кампаний милитарист­ских кругов США из вариаций на тему «военных отста­вании» от СССР. В тот момент Бреннан объявил, что в потолках Временного соглашения Советский Союз развер­нет множественные головные части на своих стратегиче­ских ракетах и, благодаря их большому «забрасываемому весу», достигнет «четырехкратного превосходства» над США в ядерных боеголовках ракетных сил наземного ба­зирования .

Что касается критики Временного соглашения, то, как отмечалось выше, определенные соглашением количест­венные потолки на пусковые установки баллистических ракет и другие ограничения отражали уравновешивание имевшихся диспропорций ядерного баланса в пределах достижимого на тот момент компромисса в сфере ОСВ. Действительно, Временное соглашение не ограничило си­стемы РГЧ, развертывание и усовершенствование которых могло привести к расшатыванию стратегического равнове­сия. Теперь, начиная с мая 1972 г., противники советско-американских договоренностей лицемерно ужаса­лись дестабилизирующему значению РГЧ и пытались свалить на Временное соглашение вину за то, что в дейст­вительности было вызвано военно-техническими инициа­тивами самих США.