Но еще более радикальной переоценке первоначально подвергся американский подход к переговорам об ОСВ. Сприходом в Белый Дом администрации Картера открыто крити­ковалась Владивостокская договоренность 1974 г. за то, что она якобы «слишком мало» ограничивала стратегические арсеналы обеих держав. Утвердившись в Вашингтоне, ад­министрация демократов пошла на откровенную ревизию Владивостокских принципов. И хотя на словах этот шаг оправдывался соображениями «более радикальных» сокра­щений стратегических вооружений, укрепления «стабиль­ности» ядерного баланса, в действительности новое руко­водство США сделало попытку в большей мере подогнать соглашение об ОСВ под американские военные программы и планы, не считаясь с законными интересами обороно­способности Советского Союза, с согласованными принци­пами равенства и одинаковой безопасности обеих сторон.

В конце марта 1977 г. в ходе визита в СССР государ­ственного секретаря США С. Вэнса американская сторона выдвинула новый проект так называемого «всеобъем­лющего» соглашения об ОСВ . В соответствии с ним об­щее количество носителей стратегического оружия сокра­щалось до 2000—1800 единиц, а количество баллистиче­ских ракет с разделяющимися головными частями — до 1200—1100 МБР и БРПЛ. Но при этом никак не прини­мались во внимание американские ядерные средства пере­дового базирования, роль и удельный вес которых в во­енном соотношении сил значительно вырос бы при таком снижении общих уровней стратегических носителей ядер­ного оружия. В дополнение США потребовали наполови­ну сократить количество советских ракет, которые там назывались «слишком тяжелыми» или «чересчур эффек­тивными». В то же время не предусматривалось никаких ограничений на масштабы развертывания американских крылатых ракет, количество которых могло достигнуть многих тысяч. Наконец, предлагалось пересмотреть право обеих сторон на модернизацию ракетных сил таким об­разом, что Советский Союз был бы в худшем положении, а большинство военных программ США, как «Трайдент», «МК-12А», могли беспрепятственно продолжаться (за ис­ключением системы «М-Икс», задержанной на ранней ста­дии разработок, которую предлагалось отменить).

Помимо этого «всеобъемлющего предложения», Вэнс выдвинул альтернативное «узкое предложение». В соот­ветствии с ним предлагалось заключить договор об ОСВ на основе Владивостокской договоренности и оставить в стороне крылатые ракеты и советский бомбардировщик, именуемый «Бэкфайер». За такую «уступку» Советскому Союзу, которая разрешала ему иметь вне рамок согла­шения самолеты средней дальности, вообще не относя­щиеся к предмету переговоров, США стремились огово­рить себе право наращивать безо всяких лимитов страте­гические вооружения (какими, по существу, являлись крылатые ракеты, разрабатывавшиеся в США) по новому каналу, возможно еще более широкому.

Совершенно очевидно, что проекты договора об ОСВ, представленные руководством Соединенных Штатов в мар­те 1977 г., были неприемлемы для СССР. В этой связи член Политбюро ЦК КПСС, министр иностранных дел Советского Союза А. А. Громыко на пресс-конференции ука­зал: «Представитель США г-н Вэнс охарактеризовал свои предложения, о которых я говорил выше, как основу для широкого, всеобъемлющего соглашения. Однако при объ­ективном рассмотрении этих предложений нетрудно сде­лать вывод, что они преследуют цель получения односто­ронних преимуществ для США в ущерб Советскому Сою­зу, его безопасности, безопасности наших союзников и друзей. Советский Союз никогда на это пойти не смо­жет»[64] .

После неудачного визита госсекретаря Вэнса руковод­ство США сделало еще один вредный для переговоров шаг: оно публично раскрыло суть своих предложений об ОСВ и обвинило СССР в «нежелании достичь соглашения». Впоследствии это открыло возможность для наскоков на переговоры со стороны противников ОСВ, поднимавших шум по поводу отказа от любого из заведомо неприемле­мых предложений США, сделанных в марте 1977 г., клеймя его как «капитуляцию перед русскими» или односторон­нюю «уступку». Характерно, что даже некоторые амери­канские специалисты отмечали не реалистичность позиции администрации Картера в начале 1977 г. Так, авторитет­ный специалист, бывший помощник президента Кеннеди по национальной безопасности М. Банди заметил: «Адми­нистрация Картера . убедилась на собственном опыте, что одно дело верить в радикальные сокращения, а совсем другое — заставить Советский Союз согласиться на них на условиях, которые нравятся американцам. Радикальные американские предложения в марте 1977 г., категорически отвергнутые Советами и быстро и благоразумно снятые (Соединенными Штатами), должны служить напомина­нием о большой дистанции между надеждами и реально­стью».

Изменение позиции Вашингтона в области ОСВ, воз­вращение администрации демократов к реальности нача­лось уже в середине 1977 г., однако путь к новому дого­вору занял еще около двух лет и потребовал больших уси­лий обеих сторон. При этом эволюция подхода руковод­ства США к ограничению стратегических вооружений происходила не только под влиянием уроков марта 1977 г., но и под воздействием общего положения на мировой аре­не, проблем и трудностей, с которыми встретилась внеш­няя политика правительства Картера.

В отношениях Соединенных Штатов с их партнерами, не говоря уже о продолжавшемся углублении энергетических, торговых и валютных трудно­стей, линия администрации демократов на ужесточение политики в отношении СССР, кампания по «правам чело­века» и экономические санкции, не только не встретили единодушной поддержки Западной Европы, но и вызвали серьезное беспокойство ФРГ, Франции и других госу­дарств, побудили их к проведению более независимого от США курса в области разрядки напряженности с социа­листическим содружеством. Вопрос о размещении в Европе нейтронного оружия вызвал значительные разногла­сия между североатлантическими союзниками и желание переложить друг на друга ответственность за этот акт, вызвавший активное противодействие мировой обществен­ности. Но несмотря на это в столице Австрии Вене 15—18 июня 1979 г. состоя­лась встреча Генерального секретаря ЦК КПСС, Предсе­дателя Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Бреж­нева и президента США Дж. Э. Картера. Она была озна­менована заключением серии соглашений об ограничении стратегических вооружений между СССР и США, назван­ных в целом ОСВ-2. В Вене было подписано четыре доку­мента: Договор между СССР и США об ограничении стра­тегических наступательных вооружений, протокол к нему, совместное Заявление о принципах и основных направле­ниях последующих переговоров об ограничении стратеги­ческих вооружений, а также документ «Согласованные за­явления и общие понимания в связи с Договором между СССР и США об ограничении стратегических наступа­тельных вооружений».

Суть Договора[65] сводится, прежде всего, к установле­нию равных количественных пределов на стратегические ядерные силы двух держав. В соответствии с ними по всту­плении в силу Договора каждая из сторон обязуется ограничить пусковые установки МБР и БРПЛ, тяжелые бом­бардировщики , а также баллистические ракеты авиаци­онного базирования класса «воздух — земля» (БРВЗ) сум­марным количеством, не превышающим 2400 единиц. Обе стороны обязуются ограничить эти виды стратегических наступательных вооружений с 1 января 1981 г. общим ко­личеством не выше 2250 и приступить к сокращению тех вооружений, которые были бы на эту дату сверх указан­ного уровня.