Один из возможных вариантов описания политического расслоения общества предлагают сторонники так называемого психологического механизма подражания. По их мнению, для членов общества, переживающего переход от тоталитарного строя к иным способам организации человеческого общежития, характерна высокая внушаемость и склонность к подражанию западным образцам жизнеустройства. Имея в виду склонность к подражанию, можно предположить, что общество разделено на три группы: радикальных конформистов, стремящихся полностью перенести западные традиции на российскую почву; социальных конформистов, желающих, чтобы в стране возобладал западный образ жизни, но при сохранении отечественных приоритетов в производстве и управлении; консерваторов, пытающихся отыскать для России свой собственный, особый путь во всех сферах жизни.

Другой, достаточно разработанный метод, заключается в попытке описать расслоение общества по принадлежности к тому или иному политическому объединению, партии, организации. Однако при таком подходе в поле зрения не попадают люди, не желающие принимать участие в какой бы то ни было политической деятельности, а также те, кто лишь время от времени включаются в нее.

Теория “социальной стратификации” разделяет электорат, исходя из следующих критериев: размер доходов, объем власти, уровень эмоциональности, характер собственности, преобладающие социально-психологические стереотипы. Но подобное деление страдает эклектичностью.

Еще один возможный вариант стратификации российского общества по идеологическим признакам предлагает А.Н. Ковлер. По его мнению, с определенной долей условности можно считать, что все отечественные избиратели относятся к трем блокам – “левых”, “центристов” и реформаторов. Если попытаться спрогнозировать вероятное поведение сторонников той или иной идеологической доктрины, то скорее всего причисляющие себя к “левому” лагерю будут выбирать из “левых” кандидатов, а считающие себя сторонниками реформаторов будут искать своих кандидатов среди “центристов”. То есть фактически страна делится на два лагеря – “левых” и “центристов” вкупе с реформаторами.

Однако отечественное политическое пространство достаточно сложно уложить в какие бы то ни было традиционные рамки. В принципе за любой политической партией, за которую голосует избиратель, должна стоять та или иная идеология. Одна из коммуникативных задач, которую требуется решить в процессе избирательной кампании, – свести предлагаемую идеологию к ограниченному набору упрощенных представлений с тем, чтобы облегчить ее восприятие массовой аудиторией. Эта задача находится в ведении специалистов по политической рекламе.

Однако прежде чем ее решать, необходимо понять, как возникают те или иные идеологические приоритеты. По утверждениям социологов, российские избиратели в большинстве своем обладают так называемым срединным типом мышления. В отличие от стран с устоявшимися демократическими системами, где наблюдается более или менее постоянная привязанность избирателей к отдельным партиям, политические пристрастия российских избирателей неустойчивы. Их идеологические приоритеты определяются, прежде всего, типом политической культуры. Поэтому имеет смысл начинать с анализа факторов, определяющих политическую культуру, а затем уже рассматривать механизмы возникновения симпатий к тому или иному конкретному кандидату, той или иной конкретной партии.

Поясним, однако, что мы имеем в виду под самим термином политическая культура. Существует множество определений этого понятия. Наиболее емким нам кажется следующее: политическая культура есть исторически сложившаяся в конкретном обществе совокупность представлений, ценностей и образцов поведения, относящихся к сфере взаимоотношений власти и граждан. Конкретная политическая культура есть продукт исторического опыта данного общества в целом, а также личного опыта каждого из индивидов.

Политическая культура формируется в процессе политической социализации гражданина. Спектр возможных ориентации, приобретаемых в процессе социализации, весьма широк. Он включает в себя общие установки по отношению к власти, системе устройства общества, взаимоотношениям власти и граждан, а также специфические ориентации, – такие, как предпочтение, отдаваемое той или иной партии, отношение к той или иной политической акции. В число важных социализирующих факторов входят также семья и система образования. На формирование политических ориентации могут влиять организованные группы, неформальные группы, а также любой приобретаемый человеком опыт, имеющий политическую значимость. В ряду социализирующих факторов находятся и средства массовой коммуникации. Специалисты по политической рекламе – через массовые коммуникационные каналы – также могут включиться в создание установок выбора на этапе установления политических ориентации, либо вносить необходимые корректировки, используя “мягкие” способы воздействия, – размещая рекламные публикации, интервью с кандидатом или лидерами организаций, организуя участие лидеров в политических теле- и радиопередачах. Рекламный характер подобных материалов, как правило, не всегда заметен, а эффективность их достаточно высока, поскольку доверие аудитории к любимой газете или телеканалу переносится на все ими печатаемое или транслируемое.

Русская политическая культура представляет собой симбиоз двух традиций – автократической и демократической – с преобладанием первой. Для автократической традиции характерны конформизм, непротивление насилию, архаические обычаи верноподданичества. “Автократическая традиция в России не стареет. По сей день в массовом сознании представление о российской государственности связано с обликом популярного и сильного государства и вождя”. Склонность российского общества к автократии сегодня становится достаточно значимым обстоятельством: в условиях так называемой пограничной ситуации, когда распадается ролевая структура социальной среды, происходит активизация мифологического сознания, в котором уважение к власти сопряжено с представлением о святости и силе этой власти, что ставит лидера-вождя как бы над любыми законами и нормами морали.

В современной политической культуре российского общества доминантное значение начинают приобретать так называемые архетипы коллективного бессознательного. Один из сильнейших архетипов подобного рода – образ “врага”. С этим образом в массовом сознании ассоциируются все несчастья и беды, нарастание дискомфортного состояния, развал привычного образа жизни, всего общества в целом. Образ “врага” выполняет своего рода компенсаторную функцию – объединяет ту или иную общность для решения какой-либо проблемы. Еще один элемент архаического сознания, неразрывно связанный с образом “врага”, – образ “героя”. Он выполняет функцию снятия дискомфортного состояния, вызванного действиями “врагов”, и выражает надежды населения на чудо: “герой” совершит его, победив “врага”. Подобные архетипы, как правило, успешно работают в кризисных ситуациях, что подтверждается программными документами большинства российских партий и политических объединений.