Приведенное выше схематичное и далеко не полное изложение некоторых точек зрения на эту проблему показывает, что в целом она продолжает оставаться открытой.

Вместе с тем в литературе достаточно убедительно отмечается, что воздействие внешнего фактора на радикализацию ислама в мусульманских регионах России носит ограниченный характер и определяющими для этого процесса являются внутренние условия. В частности, Д.В.Макаров пишет: «Признавая очевидную роль внешнего фактора в распространении фундаменталистских идей на Северном Кавказе, все же следует подчеркнуть, что этот процесс отражает прежде всего глубинные социокультурные сдвиги внутри местных обществ и неспособность традиционного ислама удовлетворить формирующиеся в них новые интеллектуальные, духовные, социальные и политические интересы»1. В этом плане весьма важным предстает вопрос соотношения идеологии национализма и религиозного фундаментализма, который может послужить фактором, сдерживающим процессы радикализации ислама в Российской Федерации. Рассматривая эту проблему в середине 90-х годов, Р.Г. Ланда прогнозировал, что «одной из причин неудачи фундаменталистов на всем постсоветском пространстве будут национализм и регионализм. В сущности, они весьма сходны и иногда проявляются даже одновременно. Невозможно установить ни солидарность всех мусульман СНГ, ни даже исламских фундаменталистов в условиях, когда сугубо националистические настроения берут верх практически во всех мусульманских республиках бывшего Союза, а внутри некоторых из них регионализм оказывается сильнее национализма»2. Этот тезис сохраняет свою актуальность до настоящего времени.

Для анализа дальнейшего развития процессов радикализации ислама в России представляется продуктивным рассмотрение совокупности социально-экономических и соответствующих им политических интересов всех слоев исповедующего ислам населения. В конечном счете «спрос» различных социальных групп населения на «радикальный» ислам, который предполагает, помимо прочего, решительные шаги по установлению «исламского порядка» (отождествляемого частью населения с социальной справедливостью, национальным равноправием, равенством всех перед законом и т.п.), рождает соответствующее «предложение». При этом социальная база исламистов пополняется за счет представителей тех групп населения, которые связывают удовлетворение своих социально-экономических и соответствующих им политических интересов с установлением исламской формы правления. В то же время сами по себе внутренние условия, способствующие появлению у населения потребности выражать свои интересы с использованием лозунгов «радикального» ислама, не могут быть достаточными для возникновения широких исламских общественно-политических движений фундаменталистской направленности. Даже при наличии субъективного фактора (каковой в России пока отсутствует) возможность создания основных предпосылок для распространения идей «радикального» ислама реализуется на первоначальном этапе через влияние внешних условий.

В 90-е годы XX в. страны Арабского Востока выступили важной составляющей внешнего воздействия на ислам в России. Именно в этот период в силу изменения международного положения нашей страны, а также значительных внутренних трансформаций арабо-мусульманское проникновение в Россию стало особенно ощутимым. Российская внешняя политика, испытывая своеобразный «комплекс вины» за прошлое, иногда следовала возникшему в то время тезису о потере интереса арабских стран к России (сравнивался уровень сотрудничества России с масштабами взаимодействия бывшего СССР со странами Арабского Востока).

В свою очередь, «исламская составляющая» внешнеполитического курса ряда арабских стран в отношении России стала вызывать тревогу некоторых исследователей в связи с возможностью создания структуры политико-экономического и военного сотрудничества государств Ближнего и Среднего Востока. Предполагалось, что эта структура может рассматривать в качестве зоны своих интересов не только государства Закавказья и Центральной Азии, но и российский Северный Кавказ. При этом, например, Л.Хоперская отмечала, что «для достижения поставленных целей мусульманские государства активно используют национальные спецслужбы, которые предпринимают попытки к созданию широкомасштабного происламского лобби во властных структурах всех уровней. Среди их приоритетных задач – стремление обеспечить единое руководство над всеми мусульманскими организациями России, усилить позиции исламского фундаментализма на территории Северного Кавказа»3. В то же время В.А.Ахмедов высказал мнение о том, что «складывающаяся сегодня на Кавказе ситуация является для арабов весьма непростой и даже потенциально опасной, поскольку новые геополитические реалии здесь могут сформироваться без участия арабов и должного учета их интересов. В этой связи в ряде арабских государств весьма неоднозначно воспринимают попытки США, Турции и Израиля по установлению нового миропорядка на части Ближнего Востока, прилегающей к Кавказу»4.

Приведенные выше мнения экспертов относятся к международному аспекту формирования российского (в том числе северокавказского) направления внешней политики арабских государств. Однако отношение арабских стран к складывавшейся в 90-е годы в России религиозно-политической ситуации, в том числе на Северном Кавказе, во многом стало отражением их собственных острых внутренних проблем в этой сфере, в первую очередь проблемы религиозного экстремизма. В минувшее десятилетие для России во многом стали характерны проблемы социально-экономического порядка, которые ранее считались специфичными для стран «третьего мира». Соответственно стали проявляться присущие ранее «развивающимся странам» некоторые черты религиозно-политической ситуации (обострение межконфессиональных противоречий, проявление религиозной нетерпимости, усиление фундаменталистских тенденций и др.). В этой связи накопленный арабскими странами опыт по противодействию религиозному экстремизму представляет интерес для России не только с точки зрения предупреждения и локализации внешних угроз со стороны исламских группировок радикальной направленности. Он важен также и для анализа внутренних социально-экономических условий, способствующих радикализации ислама в нашей стране.

Процессы, происходящие в российском исламе, находятся в поле зрения представителей влиятельных религиозных кругов, духовных лидеров, видных теологов и также религиозно-политических деятелей арабских стран. По мере возможности они стремятся использовать складывающуюся ситуацию с целью распространения своего идейного влияния на исламские общины в России, в первую очередь на мусульманскую часть представителей российской политической элиты и предпринимательских кругов.

Применительно к 90-м годам представляется возможным выделить следующие основные каналы арабо-мусульманского влияния на развитие общественно-политической ситуации в российской мусульманской общине.

1. Официальные связи между мусульманскими деятелями арабских стран и российскими служителями ислама. В этот период существенно расширились контакты между арабскими и российскими религиозными деятелями по линии духовного, просветительского, научно-религиозного, культурного и других типов обмена. Эти связи не только содействовали развитию традиционных отношений России с арабо-мусульманским миром, но и выступили залогом укрепления отношений новой России с международным мусульманским сообществом. Арабские религиозные деятели стали более активно посещать Россию, принимая участие в различных исламских форумах. Так, например, в работе международной исламской конференции «Роль мусульман в духовном возрождении России» (Москва, 5–6 июня 1999 г.) участвовали делегации из Египта, Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов, Кувейта, Ливии, Алжира, Сирии, Судана, Иордании и Катара. В их составе были представители ряда исламских организаций, расположенных на территории арабских стран, таких как: Всемирная Ассамблея исламской молодежи, Благотворительный фонд «Ибрагим бен Абд аль-Азиз аль-Ибрагим» (Саудовская Аравия); Комитет мусульман Азии, Общество «Даава ва Игаса» (Кувейт), Исламский благотворительный фонд «Зейд бен Султан» (ОАЭ), Исламское благотворительное общество Государства Катар, Благотворительное общество «Аль-Ислах» (Бахрейн), Всемирная Лига исламского призыва (Ливия), Всемирная Организация исламского призыва (Судан) и другие, а также представители арабских СМИ.