Судя по появлявшимся в то время сообщениям, вербовка и подготовка «добровольцев» была развернута главным образом в арабских странах с относительно благоприятными для деятельности исламистов условиями. В Йемене при поддержке представителей «Аль-Ислах» с середины августа 1999 г. в городах Сане, Мукалле, Иббе, а также в провинциях Лахедж и Махра начали действовать пункты вербовки наемников для участия в боевых действиях на Северном Кавказе. Каждому было обещано вознаграждение в 100 долл. в день59. Отмечалось, что военные инструкторы, представляющие радикальное крыло «Аль-Ислах», вербуют добровольцев из войск специального назначения, которым предлагают «немного пострелять и хорошо заработать». Рекруты группами по несколько человек рейсовыми самолетами отправлялись в Иорданию, затем попадали в Грузию, где их встречали чеченские эмиссары и на автобусах везли в горные районы60. В этой связи указывалось также, что обучение завербованных добровольцев организовано на базе лагерей боевиков на территории Йемена с привлечением инструкторов, имеющих опыт боевых действий в Афганистане и Югославии61.

Прибывавшие нелегально в Чечню наемники, арабы по национальности, не только принимали непосредственное участие в боевых действиях, но и выступали в качестве инструкторов и командиров подразделений чеченской Исламской армии «Кавказ»62. Как сообщал на пресс-конференции первый заместитель начальника Оперативно-розыскного управления ФСБ России А.Шагако, организаторы и исполнители взрывов в Москве, Волгодонске и Буйнакске в различное время проходили подготовку на территории Чечни в учебном центре «Кавказ», организованном Хаттабом63. До того, как российские войска заняли основную часть Чечни, в распоряжении Хаттаба, специалиста по минно-взрывному делу, имелся «Исламский институт Кавказа» (ИИК). В институтебыло 40 преподавателей из числа афганцев и арабов и 160 слушателей, которые в течение двух месяцев изучали арабский язык и религиозные дисциплины. Все «студенты» института обучались в военизированном лагере «Сайд ибн Абу Вакас». Часть выпускников направлялась для продолжения учебы в Пакистан и Турцию. Финансирование осуществляли некоторые мусульманские организации и частные фонды Саудовской Аравии, ОАЭ, Катара, Иордании, Турции. Военная подготовка боевиков в Чечне велась и в других лагерях Хаттаба. Туда попадали практически все иностранные наемники, а не только те, кто желал получить образование в ИИК64.

Следует отметить, что освещение в российских СМИ событий на Северном Кавказе и интерпретация фактов возможной причастности к ним арабов вызвали серьезные претензии со стороны официальных представителей арабских государств. Возражения арабской стороны вызывали, в первую очередь, ошибочные ссылки на национальную принадлежность боевиков (например, иорданские чеченцы). По мнению арабских дипломатических кругов, такое положение – следствие безответственного подхода части российских СМИ, которые в погоне за сенсацией часто бездоказательно тиражируют версию о якобы широкомасштабном участии представителей арабских стран в боевых действиях в Чечне на стороне сепаратистов. При этом, по их мнению, у российского обывателя создается впечатление о чуть ли не «государственной поддержке» арабскими странами чеченского экстремизма, а у наименее психологически устойчивой части населения России грозит перерасти в арабофобию (исламофобию). Вместе с тем анализ положения, которое складывается вокруг, условно говоря, «арабского фактора» в нашей стране, показывает, что процессы распространения идей «радикального» ислама в России уже не могут рассматриваться вне рамок влияния конкретных стран Арабского Востока на развитие религиозно-политической ситуации в нашей стране.

Подводя итог сказанному, в целях преодоления возникающих в связи с арабо-мусульманским влиянием на ислам в России трудностей в российско-арабских отношениях представляется необходимым:

– использование имеющегося потенциала, для активизации роли России в мировом исламском сообществе, что позволит также частично компенсировать утрату позиций на Ближнем Востоке, связанную с развалом Советского Союза;

– придание государственными органами России приоритетного значения исламскому аспекту, что предполагает, в том числе активизацию усилий на арабском направлении российской внешней политики, улучшение скоординированности путей его реализации с внутренней политикой российского государства;

– достижение взаимопонимания с арабо-мусульманским миром по комплексу вопросов международного и внутреннего характера, связанных, в частности, с подходами к решению межконфессиональных конфликтов, борьбой с международным терроризмом, религиозным экстремизмом и этническим сепаратизмом;

– приобретение нашей страной позиций в международных исламских организациях, что позволит существенно повысить участие России в снижении уровня противостояния между исламским и христианским миром, разрешении региональных конфликтов, в том числе, возникающих на межконфессиональной основе в самой России;

– выработка адекватной реальному положению дел политики государственных органов России и арабских стран в отношении миссионерской, благотворительной и т.п. деятельности в России зарубежных неправительственных религиозных организаций для недопущения нецелевого использования иностранной гуманитарной помощи;

– объединение усилий России и арабских стран по поиску решения проблемы религиозного экстремизма на основе требования о безусловном соблюдении прав человека, уважения чувств верующих всех конфессий, а также национального суверенитета и не в ущерб двусторонним отношениям с третьими странами;

– недопущение использования США и их союзниками на Западе и Ближнем Востоке международного сотрудничества в борьбе с религиозным экстремизмом для дальнейшего вовлечения России в противостояние с исламским миром.

В конечном счете усиление значения России в мусульманском мире будет способствовать более эффективному решению внутренних проблем, обеспечению территориальной целостности и внешней безопасности Российской Федерации.

Литература

1. Макаров Д.В. Радикальный исламизм на Северном Кавказе: Дагестан и Чечня // Этнополитическая ситуация на Северном Кавказе. Бюллетень № 1 (сентябрь-ноябрь). – М.: Международная общественная организация Центр стратегических и политических исследований, 1999. – С. 42.

2. Ланда Р.Г. Ислам в истории России. – М., 1995. – С. 267.

3. Хоперская Л. Проблемы региональной безопасности на Северном Кавказе // Что хотят регионы России? – М., 1999. – С. 65.

4. Ахмедов В.М. Россия, арабы и Кавказ // Арабский сборник. – М.: ИВ РАН; Международная общественная организация Центр стратегических и политических исследований, 2000. – С. 3.

5. Республика Ингушетия – 5 лет. Хроника становления: 4 июня 1992 года – 4 июня 1997 года. Назрань, 1997. – С. 22–23.

6. Мусульманские духовные организации и объединения Российской Федерации. – М., 1999. – С. 45, 87, 92.

7. История религий в России. – М., 1998. – С. 453–454.

8. Гайнутдин Р. Как усилить роль религиозных организаций мусульман в духовном возрождении России? – Доклад на международной исламской конференции «Роль ислама в духовном возрождении России», посвященной 95-летию Московской Соборной мечети и 5-летию Духовного управления мусульман Европейской части России. Москва, 5 июня 1999 г. – М., 1999. – С. 14–15.