В Йемене также отмечалась активизация радикальных исламских кругов в поддержку чеченских сепаратистов. Как уже отмечалось ранее, в силу внутриполитических и социально-экономических причин (сепаратизм шейхов крупных племенных конфедераций, кризис официальной идеологической доктрины, тяжелое экономическое положение в южных провинциях) власти Йемена не могут в полной мере контролировать деятельность местных и приезжих исламистов50. Кампанию по сбору финансовых средств для чеченцев развернули представители йеменского Объединения в защиту реформ («Аль-Ислах»). За первые десять месяцев 1999 г. «ислаховцами» было собрано около 4,5 млн. долл., которые поступили на личный счет йеменского шейха Абд аль-Маджида аз-Зиндани51. С августа 1999 г. в йеменских городах Сане, Мукалле, Иббе, а также в провинциях Лахедж и Махра начали функционировать пункты, где чеченские эмиссары вели пропагандистскую работу и сбор пожертвований, которые через Исламский банк переправлялись в Саудовскую Аравию, а затем в Чечню. Финансовую поддержку чеченским сепаратистам оказывала также йеменская Международная благотворительная организация (руководитель – Исмаил Али Салех), Международная исламская организация (зарегистрирована в США, глава – йеменец Ахмед Ясни). По учредительным документам все они занимались исключительно проповедью, строительством мечетей и медресе и организацией паломничества из республик Северного Кавказа в Мекку52.

В связи с событиями на Северном Кавказе в Ливане отмечалась, главным образом, поддержка чеченских сепаратистов со стороны неправительственных религиозно-политических группировок. В сентябре 1999 г. эмиссары Басаева и Хаттаба побывали в контролируемом исламистами лагере Айн Хелук, где договорились с его руководством об оплате подготовки боевиков для ведения боевых действий в Чечне. Шейх Тахер Махмуд аль-Муршиди, создатель и глава террористической группировки «Бригады Халеда аль-Истамбули» (по имени организатора успешного покушения на президента Египта Анвара Садата в 1981 г., повешенного впоследствии египетскими властями), выделил в распоряжение чеченских эмиссаров группу наемников, переброской которых через Ливан в Ичкерию должен был заняться один из руководителей «Исламской армии Кавказа» Багауддин Дагестани53. В сентябре 1999 г. в Дамаске состоялась встреча группы арабских «афганцев» из числа сирийских граждан с прибывшим из Аммана представителем радикальных исламских кругов Иордании Шаманом Хаму, которому в качестве пожертвований передано для ведения джихада на Кавказе 48 тыс. долл.

Рассматривая попытки получения чеченцами финансовой помощи от арабских стран в 1999–2000 гг. на правительственном уровне, можно предположить, что они были безуспешными. Косвенным подтверждением этого может служить заявление находившегося в Катаре З.Яндарбиева, который вынужден был признать: «До сих пор ни в одной исламской стране мы не встретили поддержки, на которую рассчитывали»54. В целом, оценивая факты поступления финансовых средств в Чечню от частных лиц и представителей исламских организаций, расположенных на территории арабских стран, следует признать, что благодаря мерам, принятым их властями, официальными религиозными учреждениями, правоохранительными органами и представителями общественно-политических кругов, эти случаи в 1999 – 2000 гг. носили ограниченный характер. Вместе с тем необходимо отметить, что зачастую эти меры принимались только после соответствующих дипломатических демаршей Москвы.

Гораздо более сложной, чем контроль за финансовыми потоками, проблемой для властей арабских государств стали вопросы недопущения участия своих граждан, а тем более проживающих за рубежом выходцев из своих стран в боевых действиях на Северном Кавказе. Суть вопроса состоит в том, что власти некоторых арабских государств могут только в относительной мере владеть ситуацией вокруг прибытия и проживания на своей территории членов религиозно-политических экстремистских организаций. В частности, как уже говорилось, правоохранительные органы Йемена не имеют возможности противодействовать «покровительству», которое оказывают шейхи крупнейших племенных объединений лицам, находящимся на их территории. К их числу можно отнести арабских «афганцев», часть которых продолжает принимать участие в событиях в Афганистане и других «горячих точках». К этому следует добавить эмигрантов из арабских стран, где власти осуществляли борьбу с исламистами (Алжир, Египет, Саудовская Аравия, Сирия, Тунис и др.), которые проживают за рубежом и ведут активную политическую и организационную деятельность. Кроме того, существует определенное число натурализовавшихся в Европе (например, Великобритании, Франции, Нидерландах, Дании и др.) выходцев из арабских стран, которые занимаются миссионерской деятельностью, являясьпри этом представителями неправительственных религиозных организаций (например, «Ат-Таблиг»).

Первые сообщения об участии наемников-выходцев из арабо-мусульманских стран стали появляться в СМИ в связи с событиями в Дагестане. Утверждалось, что в числе боевиков, вторгшихся в Дагестан, были отмечены «добровольцы» из Афганистана, Пакистана, Турции, Египта, Иордании, Саудовской Аравии, Йемена и ряда других мусульманских стран. Иностранные наемники, имея опыт ведения боевых действий, проходили дальнейшую подготовку в специальных тренировочных лагерях в Афганистане и Пакистане. Кроме того, в прессе, со ссылкой на сотрудников УФСБ по Республике Дагестан, сообщалось о том, как выходцы с Арабского Востока при финансовой поддержке экстремистских сил из Египта, Турции, Афганистана, Кувейта, Ирана, Пакистана, Саудовской Аравии, Судана и Марокко готовят боевиков в Чечне55. Ситуация с участием иностранных боевиков против федеральных сил на Северном Кавказе усугублялась тем, что в Чечне долгие годы на поток была поставлена незаконная выдача российских паспортов наемникам. Еще в 1993 г. Ичкерия получила 25 тыс. чистых бланков паспортов. Потом их количество постоянно пополнялось. В числе тех, кто получил российские документы, сотрудниками российских правоохранительных органов назывались граждане Алжира М.Табуша и А.Абута, подданные Саудовской Аравии Али Абдуррахман и Хамзалла, которые таким образом получили новые имена и фамилии. В СМИ делалось предположение, что данное обстоятельство могло быть использовано для создания в России разведывательно-диверсионной сети56.

По данным российской печати, наемники из стран Ближнего Востока прибывали по надежно действующим «окнам» на российско-грузинской границе57. Например, в начале августа 1999 г. из Боснии и Герцеговины в Чечню прибыло почти легально два отряда наемников. Их возглавляли йеменец Абу Зубейр и босниец Хендель. Позже таких отрядов было сформировано несколько. Их возглавили египтяне Абу Ахмед и Абу Айман, алжирец Абу аль-Маали, тунисец Абу Хамза, палестинцы Абу Усама и Абу Али, саудовец Шейх Надир, иорданец Абу Ахмад, босниец Пезо (псевдонимы). По сообщениям Министерства обороны России, только за октябрь 1999 г. в район боевых действий прибыло до 300 наемников из стран Ближнего Востока. Значительную часть членов этих формирований составляли выходцы из арабских стран, которые у себя на родине находились в розыске за совершение уголовных преступлений. Финансирование вербовки и отправки наемников осуществляли мусульманские организации Исламский фонд Двух Святынь («Аль-Харамейн») и Объединение мусульманской боснийской молодежи58.