Обоснование модели социальных отношений в "дедовщине". Социологический центр ВС РФ провел исследование (октябрь 2005 - февраль 2006 гг.). В базу данных были занесены ответы 885 респондентов всех сроков службы. Анкета содержала 55 закрытых вопросов, из которых 47 затрагивали ключевые аспекты "дедовщины". Ответы организованы в виде ранговых шкал (за исключением ответов на вопрос о наличии "дедовщины" в подразделении); 7 вопросов касались демографических данных респондентов; 1 вопрос - их религиозного мировоззрения. С использованием программы "Статистика 6.0" проведен факторный анализ ответов респондентов по 47 вопросам, непосредственно касающимся отношений "дедовщины"; из демографических вопросов в обработку вошел только один - "срок службы". Данный анализ проводился методом основных компонент, варимаксимальным, нормализованным. Программа выделила 10 факторов, из которых 8 имели выраженные свойства независимости, а 2 были связаны друг с другом. Из 47 вопросов 7 имели значимую нагрузку по двум факторам. Уровень значимости факторного веса был установлен равным 0,33 (см. табл.).

В первом (первый по значимости) факторе из восьми показателей семь имеют нагрузку выше 0,7. Его можно описать конструктом: "правдивость - лживость ответов на вопросы о содержании неуставных взаимоотношений в подразделении". Практическая значимость показателей, вошедших в первый фактор, в том, что они позволяют отделить анкеты с достоверными сведениями от анкет, в которых содержатся ответы, маскирующие отношения "дедовщины".

Во втором факторе (третий по значимости) из шести показателей четыре имеют нагрузку от 0,55 до 0,67 и два показателя - 0,43 и 0,49. Он описывается следующим конструктом: "апологетическое или оппонентное ценностное и декларируемое поведенческое отношение к "дедовщине"". Практическая значимость его показателей в том, что они позволяют отличить и выделить военнослужащих, которые оппонентно относятся к "дедовщине", от тех, кто является ее сторонником. Первые могут стать проводниками гуманных и справедливых отношений; вторые, вероятно, окажут противодействие борьбе с "дедовщиной".

Третий фактор (десятый по значимости) подтверждает общеизвестный факт о зависимости силы неуставного принуждения и эксплуатации от срока службы и в дополнительных комментариях не нуждается. В него входит шесть показателей с нагрузками от 0,35 до 0,48. Они могут быть индивидуальными индикаторами социального неблагополучия отдельного респондента, если его анкету удастся авторизировать.

Четвертый фактор (седьмой по значимости) включает три показателя, характеризующие экстремальные варианты реагирования на деструктивное действие "дедовщины" (нагрузка от 0,7 до 0,75). Описывается конструктом: "оправдание или неоправдание респондентом выбора экстремального способа выхода из тупиковой жизненной ситуации, вызванной "дедовщиной"". Практическая значимость - показатели позволяют с высокой достоверностью определять круг военнослужащих, находящихся в "группе риска" совершения самоубийства, побега из части и т.п.

Пятый фактор (второй по значимости) включает семь показателей, характеризующих как тип отношения начальников к подчиненным, так и связанные с ним показатели личного участия офицеров и прапорщиков в неуставном насилии и принуждении, в унижениях. Факторная нагрузка трех ведущих признаков от 0,7 до 0,8, остальных от 0,47 до 0,6. Практическая значимость фактора в том, что он объединил показатели, системно характеризующие благополучие-неблагополучие отношений в подразделении.

Шестой фактор (пятый по значимости) включает пять показателей, характеризующих наличие у респондента возможности удовлетворять основные физиологические потребности. Факторная нагрузка показателей удовлетворенности сном и питанием -0,7; наличием времени - 0,36. Практическая значимость в том, что его показатели являются измерителями качества условий, необходимых человеку для физического выживания и полноценной деятельности.

Седьмой фактор (четвертый по значимости) включает четыре показателя (один имеет факторную нагрузку 0,71, три - от 0,4 до 0,58). Он характеризует связь между типом отношения начальников и сослуживцев к респонденту (обезличенным или личностно-ориентированным) и его удовлетворенностью службой. В более обобщенном виде его можно сформулировать так: "справедливость - это личностно ориентированное отношение субъектов власти к подвластным, такое отношение рождает у военнослужащих заинтересованность в воинской службе".

Восьмой фактор (девятый по значимости) включает два показателя (нагрузка 0,7 и 0,74), характеризующие меру готовности респондента расправиться со всеми окружающими из-за пережитых им обид и лишений или применить жестокий самосуд к обидчикам. Практическая полезность его показателей в том, что они позволяют с высокой достоверностью определять круг военнослужащих, находящихся в "группе риска" совершения преступлений, связанных с убийствами и причинением телесных повреждений.

Девятый фактор (восьмой по значимости) включает пять показателей (два с нагрузкой 0,71, три с нагрузкой от 0,34 до 0,43), характеризующих доминирующую дефицитарную личность. Он связан общими признаками (ценностное отношение к "дедовщине") со вторым фактором. Респонденты, обладающие этими свойствами, являются организаторами и/или активными участниками насилия, принуждения и эксплуатации. Практическая значимость показателей - они позволяют выявлять военнослужащих, которые станут организаторами и/или активными участниками "дедовщины" или уже ими стали, но скрывают свою причастность или активную роль в ней.

Десятый фактор (шестой по значимости) объединяет пять показателей, позволяющих выделить группу военнослужащих, которые, с одной стороны, страдают (или страдали) от "дедовщины", с другой, - горды тем, что стойко переносят (или перенесли) тяготы неуставного принуждения и эксплуатации. Таким военнослужащим, вероятно, свойственно убеждение в том, что мир конфронтационен, а каждый человек борется за себя и против всех. Факторная нагрузка четырех диагностических показателей находится в пределах от 0,4 до 0,5; а одного - 0,7.

Данные, полученные в результате факторного анализа ответов респондентов, свидетельствуют о взаимосвязанности теоретических представлений о "дедовщине" и реальной ситуации в армии. Подтверждение валидности теоретической модели позволяет использовать ее для объяснения и опережающего моделирования неформальных социальных процессов среди военнослужащих, проходящих службу по призыву, и для формирования инструмента диагностики "дедовщины".

Социальная причина существования "дедовщины" заключается в применении офицерами и прапорщиками модели военно-социального управления, основанной на функциональном, личностно-неориентированном подходе к подчиненным, исключающем заинтересованность в воинской службе проходящих ее по призыву и вынуждающем офицеров и прапорщиков к применению неуставного принуждения в качестве средства стимулирования подчиненных. Применение субъектами официальной власти личностно-ориентированной управленческой модели позволяет создать у проходящих службу по призыву заинтересованность в таковой и выдвигать на позиции субъектов неформальной власти военнослужащих, не нуждающихся в эксплуатации сослуживцев и способных к продуктивной самоактуализации в военно-профессиональных и военно-социальных отношениях. Личностная причина "дедовщины" заключается в наличии в воинском подразделении военнослужащих, нуждающихся в эксплуатации подвластных им сослуживцев. Выявление и лишение их возможности становиться и быть субъектами неформальной власти ликвидирует личностную причину социального принуждения в неформальных отношениях в подразделениях.