Интересна классификация рыночных отношений в якобы тотально планируемом советском хозяйстве бывшего советского экономиста, эмигрировавшего в Америку, А. Каценелинбойгена. В рамках его подхода теневые отношения являются одним из компонентов системы рыночных связей. Он выделяет шесть разновидностей рынка, которые действовали в экономике СССР и различались и по субъектам, и по объектам, и по степени легальности. Половина из них – рынки теневые. Легальные рынки – красный, розовый, белый, открыто поддерживаемые правительством и людьми; полулегальный – серый – рынок, признаваемый народом, на который правительство «закрывает глаза»; нелегальные рынки – коричневый и черный – запрещенные правительством, но признаваемые хотя бы некоторой частью населения. Таким образом, Каценелинбойген прелагал рассматривать советскую экономику как неразрывный синтез официально-плановых отношений с рыночными. По сути, это свидетельствовало о скрытой многоукладности советского хозяйственного строя.

Цветные рынки в СССР.

В 80-е годы некоторые советологи стали приходить к мнению, что за ширмой всеобщей планомерности и зарегулированности в СССР фактически скрывается экономическая система смешенного типа, где неформальное, неконтролируемое производство играет во многих отношениях не меньшую роль, чем производство официальное.

Точных данных, характеризующих масштабы неформальной деятельности в советский период, нет, поэтому трудно сказать, какой вес имели отдельные ее виды. Но можно предположить, что наибольшее распространение имели сокрытие части легальной экономической деятельности, осуществляемой в рамках зарегистрированных производств, и фиктивная экономика, в первую очередь как экономика приписок, взяточничества и спекуляций. Широкое распространение получили также домашняя и межсемейная экономическая деятельность.

Есть несколько свидетельств, которые, характеризуя отдельные параметры неформальной деятельности в советский период, могут дать примерное представление о ее масштабах. Так, согласно работе американских исследователей Г. Офера и А. Винокура, основанной на информации о семейных бюджетах эмигрантов из СССР в Израиль, около 10-12% семейного дохода горожан в конце 1970-х годов давал частный сектор и, примерно 18% всех потребительских расходов совершались частным образом. На основе этих данных и официальной советской статистики западногерманский советолог П. Вилес оценил доход от «второй экономики» в 12-13% личного дохода на душу населения.[3]

Советологи рассматривали развитие теневой экономики как проявление ущербности советской модели, ее неспособности вырабатывать приемлемые для всех правила хозяйственной жизни. Однако зарубежные исследователи подчеркивали, что многие виды теневой экономической деятельности - уклонение от уплаты налогов, вторичная занятость, коррупция, искажение официальной отчетности – встречаются как при социализме, так и в обществах массового благосостояния. Они считали, что в целом люди мало различаются по своим основным недостаткам.

К выводу о неразрывности природы неформальной экономики с ее формальной «базой», сходности их очертаний, универсальности и о всеобъемлющем характере неформального пришло большинство исследователей, занимавшихся проблемами теневой экономики в советской России последних десятилетий. Некоторые считают, что теневая деятельность в СССР к началу 1980-х годов уже не носила случайный характер, а приобрела фактически статус экономического института советского общества. Ю. Латов отмечает, что если в 1970-1980-х годах советскую экономику рассматривали как «дуалистическую, где плановому государственному сектору противостоит сектор рыночный», то уже после гибели СССР стало очевидным, что она образует единую систему, в которой «легальная и теневая экономики определенным образом дополняют друг друга, образуют два неразрывно связанных компонента одной головоломки…»[4].

Таким образом, история исследований неформальных отношений в советской России шла от выделения неформального компонента экономики, как феномена особого рода, к признанию универсальности неформальных отношений, их неразрывной и естественной связи с формальной экономикой. Специфической особенностью неформальной деятельности в советский период была система неформальных персонифицированных связей между людьми, статус и возможности (экономические, политические, социальные) которых определялись их формальным положением в существовавшей административной иерархии. Этот феномен был порожден самой советской системой. Фактически он компенсировал отсутствие института частной собственности и рыночных отношений путем создания специфических неформальных рынков, благодаря которым за счет коррупции всей системы обеспечивалось и поддерживалось благосостояние членов общества в соответствии с их административным статусом.