Соотно­шение же между социальной философией и другими общест­венными науками оказывается более сложным в чем можно убедится на примере соотношения социальной философии и истории.

«Здесь в границах историко-научного знания, социальная фи­лософия не является уже монопольной владелицей верхнего эта­жа: она делит его с еще одной научной дисциплиной — методо­логией истории, или, как ее часто именуют, методологией исто­рического познания, которая имеет своим предметом общетео­ретические проблемы, встающие перед исторической наукой. И хотя грань между социально-философскими проблемами и методологическими проблемами самой исторической науки весь­ма условна, но все же она существует. При этом методологиче­ские проблемы истории нельзя рассматривать во всех случаях как конкретизацию соответствующих социально-философских проблем (например, исторические законы как конкретизацию законов общесоциологических), ибо в очень существенной сво­ей части методология истории призвана заниматься и пробле­мами гносеологическими (проблема факта и его интерпрета­ции, специфика восхождения к абстрактному знанию в истори­ческой науке и т.д.)».[5]

Говоря о верхнем слое исторического знания, необходимо учитывать два обстоятельства.

В этот слой входит не социальная философия в целом, а лишь те ее концепции, идеи и понятия, которые в настоящее время востребуются исторической наукой в связи с ее собст­венным уровнем развития и решаемыми задачами. Остальное содержание социальной философии как бы составляет резерв этого слоя теории. Так, например, пока целые поколения вид­ных отечественных исследователей Западной Европы (от И.ВЛучицкого, Н.И.Кареева, П.Г.Виноградова, М.М. Ковалевского, А.Н. Савина до Д.М.Петрушевского, Е.А. Косминского, А.И. Неусыхина, Н.П.Грацианского, С.Д. Сказкина) занимались преиму­щественно проблемами аграрной истории, во многом невос­требованными оказывались понятия и выводы социальной фи­лософии, касающиеся психологического уровня общественного сознания. «Сегодня же, когда ученики этих исследователей, уг­лубляя исторический анализ, обратились к изучению систем цен­ностей и социально-культурных представлений людей той эпо­хи верхний слой здания исторической науки заметно обога­тился. Свидетельством этого служит происходящее на наших глазах вхождение в понятийный аппарат исторических иссле­дований понятия «менталитет», обозначающего социально-пси­хологический облик и настрой большой социальной группы (на­родности, нации, класса, сословия и т.п.)».[6]

Общетеоретические, методологические проблемы самой ис­торической науки уже для постановки, а тем более для своего решения, нуждаются в солидном философском обосновании. Выдающиеся русские историки всегда отчетливо это представ­ляли. В 1884/85 академическом году В.О.Ключевский впервые в России прочитал спецкурс «Методология русской истории», оза­главив первый раздел первой лекции так: «Отсутствие метода в нашей истории». Комментируя эту формулировку, Ключевский говорил: «Нашу русскую историческую литературу нельзя обви­нить в недостатке трудолюбия — она многое отработала; но я не взведу на нее напраслины, если скажу, что она сама не зна­ет, что делать с обработанным ею материалом; она даже не знает, хорошо ли его обработала».[7] Откуда же могут быть подчерпнуты исторической наукой соответствующие критерии и подходы, тем более в условиях нулевого уровня разработки собственных ме­тодологических концепций? Ясно, что таким первоначальным источником может выступать только философия, в том числе ее обществоведческий срез.

То, что сказано о соотношении социальной философии и истории, с известными коррективами (в каждом случае сугубо конкретными, учитывающими специфику данной науки) мо­жет быть экстраполировано на любую отрасль обществоведче­ского, гуманитарного знания.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, в заключение автор реферата хотел бы добавить, что методологическую функцию социальной философии было бы неверно ограничивать только сферой гуманитарных наук. Как наука философская, социальная философия выполняет эту функцию по отношению ко всем наукам, в том чис­ле и к естествознанию. Многие проблемы и здесь могут быть решены только при методологическом обосновании с помощью законов, открытых социальной философией (например перио­дизация истории той или иной науки, роль общественных усло­вий в появлении и решении научных проблем; роль мировоз­зрения в научном творчестве; моральная ответственность уче­ного; классификация наук; превращение науки в непосредст­венную производительную силу общества и т.д.).

Кроме того, необходимо учитывать, что в современном есте­ствознании есть множество отраслей, которые изучают объекты, относящиеся одновременно и к природе и к обществу. Дости­жения этих наук, для того, чтобы быть эффективными, должны опираться на знание не только законов природы, но и законов социологических потребностей общества и уровня обществен­ного развития. Архитекторы, например, разрабатывая проекты жилых комплексов, должны учитывать тенденции развития бы­та (домашнего хозяйства, общественного питания), обществен­ного воспитания детей и т.д. Большое значение имеет социальная философия и для медицины, поскольку болезнь есть явление не только биологическое, но и социальное.

Список использованной литературы.

1. Гуревич А.Я. Социальная история и историческая наука. // Вопросы философии,1990. - № 4.

2. Ключевский В.О. Собрание сочинений в 9-ти томах. – М.,1989. – Том 6.

3. Крапивенский С.Э. Социальная философия. – М.,1998.

4. Спиркин Д.Е. Философия. – М.,1998.

5. Ясперс К. Смысл и назначение истории. – М.,1991.

[1] Ясперс К. Смысл и назначение истории. – М.,1991. – с. 33.

[2] Крапивенский С.Э. Социальная философия. – М.,1998. – с. 5.

[3] Мамардашвиши М. Как я понимаю философию. – М.,1991. – с. 171.

[4] Сприркин Е.Д. Философия. – М.,1998. – с. 37.

[5] Крапивенский С.Э. Социальная философия. – М.,1998. – с. 12.

[6] Гуревич А.Я. Социальная история и историческая наука. // Вопросы философии,1990. - № 4. – с. 74-75

[7] Ключевский В.О. Собрание сочинений в 9-ти томах. – М.,1989. – Том 6. – с. 5.