Субъектами права могли быть по современной терминологии, не только фи-

зические лица, но и лица юридические - храм и дворец ( т. е. государство ). И в этом отношении Законы Хаммурапи далеко опередили не только свою, но и дальнейшие эпохи. Правда, практика была здесь не всегда вполне последо-вательная. Храмы, например, занимались ростовщической деятельностью, в документе, однако, писалось, что заем получен " от ( такого-то ) бога ". Возможно, что такое написание считалось просто более обязывающим для должника в уплате долга. В Законах Хаммурапи храм и дворец выступают непосредственно лишь в очень редких случаях: либо когда речь идет о похи-щении храмового или дворцового имущества ( п. 6 и 8 ; причем по п. 6 вор сразу же подвергаля смертной казни, а по п. 8 он мог и уцелеть, заплатив правда при этом большой штраф. Разница между этими статьями заключается видимо в том, что статья 6 имеет ввиду кражу, совершенную непосредственно на священной территории дворца или храма , т. е. святотатство , а потому и карается смертью без всяких " если ", которые имеют быть место в п. 8 ), либо когда речь идет о выкупе пленного война, о чем говорится в п. 32. Земельные же владения дворца или храмов уже были розданы различого рода держате-лям, которые и выступали как представители дворца или храма. Охране этой собственности и посвящены статьи 26 - 41. Ну например п. 37

" Если человек купит поле, сад или дом редума, баирума или приносящего доход, то его табличку должно разбить, а также он теряет свое серебро. Поле, сад и дом возвращается их хозяину ".

Эта статья хорошо демонстрирует охрану государственного имущества. Слова " или приносящего доход " ясно свидетельствуют о том, что не только одни воины получали в пользование от государства землю, но и любое другое лицо находящееся на государственной службе. А само слово " продажа ", на мой взгляд, не следует понимать слишком буквально, ведь ни один здравомысля-щий человек не стал бы продавать свою землю, которая является единствен-ным источником его пропитания, т. к. воины обеспечивались казеной провизией только во время походов, а если держатель этой земли не являлся воином, то он вообще вынужден был все время заботится о своем желудке и продажа земли была бы равносильна самоубийству. Скорее всего здесь речь идет о том, что кто-то решил воспользоватся затруднительным положением держателя этой земли ( его большими долгами или еще чем-нибудь ) и захотел ему, так сказать, помочь, говоря, мол продай мне землю и с долгами расплатишся. Так как держатель не мог собственнолично отдать эту землю за долги, что запре-

щается в п. 37. Интересно также и то, что в п 35 и 37 говорится: " если чело-

век купил у редума . ", а не " если редум продал . ", что в свою очередь может свидетельствовать о том, что держатели государственной земли уж если и являлись инициаторами подобных сделок, то это случалось крайне редко и , в основном, заключая эти сделки они вполне могли испытывать некоторое давление со стороны " покупателя ", который от подобной сделки мог иметь значительную прибыль, т. к. человек, находящийся поуши в долгах вряд ли стал бы заламывать за землю втридорога. Лишь попутно или случай-но эти нормы содержат также и сведения о служебных обязанностях этих держателей. Подобные сведения мы находим в письмах и некоторых адми-нистративных и частноправовых документах.

Всякий царский служащий или работник владел землей из дворцового фонда лишь условно, в зависимости от выполняемой им службы. Царь мог в любое время отнять такую землю у владельца или заменить ему один надел на друг-ой. В случае смерти владельца земля не переходила по наследству, если на наследника нельзя было возложить ту же службу ( илькум ); однако по мере того как во множестве случаев эта земля все же переходила к сыну владель-ца и так как администрация редко считала нужным менять условия землеполь-зования, то надельная земля со временем все более становилась прочным достоянием владельца и его семьи ( п. 27 - 29, 31 - 32 ).

Статья 31: " Если же он ( воин ) будет отсутствовать только один год и

вернется, то должно отдать ему его поле, сад и дом, и он сам будет нести свою повинность ".

И в письмах этого времени эта земля часто называется, так же как собст-венная земля, " владением отцовского дома " ( цибит бит-абим ). Тем не ме-нее земля эта, а также дом и огород, расположенный на ней, не могли отчуж-даться по произволу владельца ( п. 35 - 38 ).

Статья 38: " Редум, баирум или приносящий доход не может отписывать из поля, сада или дома, связанных с его повинностью, своей жене или дочери, а также отдавать за свой долг ".

Степень свободы распоряжения надельной землей из царского фонда была различной для членов администрации, крупных ремесленников, жриц ( жрецы в Законах Хаммурапи не упомянуты; судя по тому, что жреческие должности мог-ли распродаваться по частям, служба жреца обычно оплачивалась серебром или натурой ) и т. п. , которые могли отчуждать эту землю, с передачей поку-пателю своей службы ( п. 40 ).

" Надитум, тамкар или обязанный другой повинностью могут отдать свое поле, свой сад и свой дом за серебро. Покупатель должен нести повин-

ность, связанную с полем, садом или домом, которые он купил ".

И для работников дворцового хозяйства ( наши бильтим ), которым совер-шенно запрещались отдача надела за долги и дарение его частей жене и детям ( п. 38 ) и, конечно, также его продажа; в аналогичном положении нахо-дились и наделы войнов.

Из числа лиц, имевших служебные наделы из царского земельного фонда, в Законах Хаммурапи особое внимание уделяется воинам. Государство Хаммура-пи опиралось не столько на ополчение свободных, сколько на постоянное войско ( войны получали от царя за службу наде-лы земли ). Это способ до-вольствования войнов был наиболее удобным для создания профессионально-го войска в условиях господства в основ-ном еще натурального хозяйства и наличия большого фонда царской земли. Такое войско было независимо от местных общинных влияний и служило наиболее надежным оплотом единства государства и деспотической власти. Чтобы сельскохозяйственные работы не отвлекали война от службы существовал институт " подсобников " ( таххум ): воин брал в това-рищество другое лицо, обычно воина же, младшего по чину или сроку службы; они по очереди занимались и сельским хозяйством, и пов-седневными воинскими обязанностями. Однако наем постороннего лица воином взамен себя для участия в военном походе карался смертью и передачей воинского надела нанятому ( п. 26 ).

" Если редум или баирум, которому приказано выступить в царский поход, не пойдет, или, наняв наемника, пошлет его в замену себя, то этого редума или баирума должно убить; нанятый им может забрать его дом "

Также и воинский командир, принявший наемника или использовавший воина или членов его семьи не для воинской службы, подлежал смертной казни. Таким образом, закон защищал воина от злоупотреблений со сто-роны его командира и от эксплуатации им его в своих интересах, что, ко-нечно, проти-воречило бы стремлению государства поддерживать боеспо-собность армии ( п. 33 - 34 ). Вот, например, что говорится в п. 34: