Уходим. Бросаем за хутором хутор, оставляя на поругание могилы отцов и дедов. Сколько будет длиться этот марш отступления? Ведь уже вслух говорят и кричат, что не мы, а иные народы- хозяева донской степи, нашей матери. Не ведают, что говорят. А мы ведаем, что творим?!…» (Очерк «Последний рубеж» (ж-л «Новый мир» № 4 за 1995 год)).

Россия сейчас переживает трудные времена. Неизвестно куда мы шли с 1917 года. Строили светлую жизнь? Мы её «построили». Пусто… Нечем пахать, нечем сеять. Нет лемехов, нет масла, нет горючего. О запчастях для сельскохозяйственной техники говорить вообще не приходиться. Не на что купить. В прошлые годы говорили об упадке животноводства, об уничтожении свиноводства как отрасли, сейчас мы уже говорим о том, что зерноводство на ладан дышит. Нечем работать, да и некому. Люди зарплату не получают годами. И о чём говорить о каких таких стимулах к труду. Зарплаты нет. Цена на булку хлеба в два раза выше, чем в городе.

Но чем всё-таки жить, когда нет колхозной зарплаты? Обычно отвечают: усадьбой, подворьем, всем, что есть там. Держать скотины побольше, мясо продавать. Но не все это могут себе позволить. Народ уезжает с хуторов, гибнет земля.

«Фельдшерица уехала, похоронена хуторская медицина. Закрыли магазин. Теперь людей лишили работы. Что будет дальше совершенно ясно: люди должны покинуть хутор. Уже начали покидать. А хутор разделит судьбу тех, горьких селений, которые когда-то были рядом. Их не счесть. А умер хутор- значит умирает земля. Никакими десантами с центральной усадьбы её не оживить. Вот они- и все хорошие люди: лётчики, юристы, рыбаки…Порою честные, старательные, только жалко на них глядеть. А на землю которая забывает шелест хлебных колосьев и снова превращается в Дикую степь, смотреть и горько и страшно…» (Очерк «Последний рубеж» (ж-л «Новый мир» № 4 за 1995 год)).

Интересно сравнить как изображают деревню другие современные писатели.

Совсем немного остановлюсь на творчестве Виктора Астафьева, ибо оно диаметрально противоположно изображению деревни Борисом Екимовым. Русская деревня в изображении Астафьева предстаёт перед нами как светлый образ Родины. Из воспоминаний взрослого человека о событиях детства выпадает большинство отрицательных моментов, за исключением, быть может, самых резких. Именно поэтому астафьевская деревня так духовно чиста и красива. Этим она и отличается от деревни, изображаемой другими писателями, например Солженициным, Екимовым, у которых деревня, полная противоположность астафьевской, нищая, живущая только одним — только бы прожить, не умереть с голоду, не замёрзнуть зимой, не дать соседу получить то, что мог бы получить ты.

Произведения Екимова потому и находят отклик в душах читателей, что многие также понимают и любят Родину и хотят видеть её всё такой же светлой и чистой. А вот герои Виктора Астафьева и Бориса Екимова очень похожи- они реальны, их легко нарисовать у себя в воображении. Как правило его герои противопоставлены, это как бы два лагеря, «хорошие» и «не очень хорошие». Между ними всегда есть какой-то конфликт, который пытается разрешить писатель.

В последнее время Екимов всё чаще обращается к теме детства. Возьмём для примера два его рассказа «Фетисыч» и «Возвращение». Герои этих рассказов- дети. И как это не прискорбно осознавать, лишённые детства. Нет смысла пересказывать рассказы, их нужно читать, там более что рассказы Екимова удивительно легко читаются, их буквально проглатываешь. Екимов подчёркивает, что из-за проблем взрослых страдают дети, они вынуждены решать совсем не детские вопросы (например, Яков из рассказа «Фетисыч»), стоят перед выбором взрослых вопросов, не имея никакой поддержки от них, лишённые элементарной родительской заботы, внимания и ласки. Избитая фраза: «Дети наше будущее», а какое будущее вырастить без родительского тепла? Горькая правда: дети, лишённые детства теряют доверие к людям. Однако от полного разочарования в жизни их спасает детская непосредственность, ведь они видят окружающий их мир совсем иначе, чем взрослые. А взрослые этот мир разрушают (ситуация с украденными иконами в рассказе «Возвращение), вторгаются в него без разрешения его маленьких хозяев.

«Он уснул и проснулся уже ночью, во тьме. Словно ударило его. Он видел во сне день прошедший: школа в Алешкине, директорша Галина Федоровна, бородатый муж ее, баба Ганя. Вроде виделось доброе, а проснулся в испуге. Они ведь ждать его будут, а он не придет. Прийти он не мог, потому что нельзя было оставить свою школу. Тогда там все кончится, рухнет. Не будет уроков, повесят замок, цветы померзнут. А через неделю - это Яков знал точно - школу разгромят. Сначала вынут стекла. Говорят, они дорогие. Потом снимут двери, окна выдерут. И пойдут курочить. Первое время - по ночам, таясь. А потом среди бела дня, наперегонки, кто быстрее успеет. К Новому году от школы останется лишь пустая коробка с черными проемами. Так растаскивали клуб, детский садик, медпункт. Так будет и со школой. Без него все пойдет прахом. Ни Марина Капустина, ни братья ее, ни тем более Кроха без Якова ничего не смогут. Лишь он знает, как тетради проверять, ставить отметки. Его Мария Петровна учила. То, что прежде было гордостью мальчика, стало вдруг горем. Потому что нельзя было уйти в Алешкин, к Галине Федоровне. И от бессилья

что-либо изменить Яков заплакал. Он плакал редко. "Бычок упористый ."

- говорила мать. А теперь хлынули слезы, и казалось, не будет им конца. Горячие, волна за волной, они накатывались из груди. И мальчик плакал и плакал, пока не уснул…». («Фетисыч»).

Рассказ «Возвращение» написан, пожалуй, ещё на одну тему, кроме темы детства- это тема преемственности поколений. Баба Надёжа и маленькая девочка, объединенные одним общим горем, становятся как никогда ещё ближе друг к другу. Екимов оставляет надежду, что прошлое не умрёт вместе с бабой Надёжой, его будет бережно и трепетно хранить девочка, впитавшая в себя исконные корни предыдущих поколений.

Герои рассказов Екимова психологичны, они не предсказуемы, и что самое главное они реальны, не «высосанные из пальца», они сильные и слабые, добрые и не очень, молодые и старые, есть в них особая сила…

ДЕРЕВЕНСКИЕ. ЕСТЬ В НИХ ОСОБАЯ СИЛА

(о героях рассказов Бориса Екимова)

Где берёт материал для своих произведений писатель? Везде, там, где живут люди. Какой это материал, какие герои? Тот материал, и те герои, которые редко раньше попадали в сферу искусства. И понадобилось, чтобы явился из глубин народных крупный талант, чтобы с любовью и уважением рассказал о своих земляках простую, строгую правду. А правда эта стала фактом искусства, вызвала любовь и уважение к самому автору. Герой Екимова, как когда-то и Шукшина, оказался не только незнакомым, а отчасти непонятным. Любители “дистиллированной” прозы требовали “красивого героя”, требовали, чтобы писатель выдумывал, чтобы не дай бог не растревожить собственную душу. Полярность мнений, резкость оценок возникали, как не странно, именно потому, что герой не выдуман. А когда герой представляет собой реального человека, он не может быть только нравственным или только безнравственным. А когда герой выдуман в угоду кому-то, вот здесь полная безнравственность. Не отсюда ли, от непонимания творческой позиции Екимова критиками, идут творческие ошибки восприятия его героев. Ведь в его героях поражают непосредственность действия, логическая непредсказуемость поступка. Однажды Василий Макарович Шукшин признался: “Мне интереснее всего исследовать характер человека-недогматика, человека, не посаженного на науку поведения. Такой человек импульсивен, поддается порывам, а следовательно, крайне естественен. Но у него всегда разумная душа”. Герои Бориса Екимова именно такие, действительно импульсивны и крайне естественны. И поступают так они в силу внутренних нравственных понятий, может ими самими еще не осознанных. У них обостренная реакция на унижение человека человеком. Эта реакция приобретает самые различные формы. Ведет иногда к самым неожиданным результатам. Вспомните рассказ «Возле стылой воды».