Удивительное явление: любой критик, литературовед, даже самый «сухой», когда пишет о Светлове, сам становится поэтом. Многие статьи и рецензии о поэте словно стихотворения в прозе.

Кто из нас, читателей разных поколений, не испытывает душевного волнения, когда услышит или вспомнит незабываемые строки из прославленной светловской «Каховки».

Каховка, Каховка, - родная винтовка…

Горячая пуля, лети…

Иркутск и Варшава, Орел и Каховка –

Этапы большого пути….

…………………………………………

Мы мирные люди, но наш бронепоезд

Стоит на запасном пути.

Поэт Лев Озеров одну из своих статей, посвященных стихам Михаила Светлова, назвал: «Спутник сердца», поэзию Светлова – «его сердцебиением». Этими словами дано точное поэтическое определение тайны магической силы, обаяния этого необычайного поэта.

Везде я. В городе и в поле,

Могу шутить, могу всерьез.

Я – слово! И меня в подполье

С любовью Ленин произнес…

Не родственники мы, не домочадцы,

И я хотел бы жизнь свою прожить,

Чтоб с вами никогда не разлучаться

И «здравствуйте» все время говорить…

Ночь над общежитием встает

И заглядывает в эти строки.

Тихо-тихо по нему плывет

Месяц, как Спиноза, одинокий….

Пусть никто не плачет, не рыдает,

Слабостям в любви пощады нет, -

Чувств моих сегодня заседает

Революционный комитет…

Мне бы молодость построить.

Я на лестницах новых зданий,

Как мальчишка хочу скользить

По перилам воспоминаний…

Как мальчики, мечтая о победах,

Умчались в неизвестные края

Два ангела на двух велосипедах –

Любовь моя и молодость моя…

Как люблю я тебя, молодую!

Мне всегда доказывать не лень,

Что закат с зарею не враждуют,

Что у них один и тот же день…

Как огородники грядку за грядкой,

Освоили мы тайны всех дорог…

Летит Гагарин. На него украдкой

Глядит скомпрометированный бог…

Тянется собранье, длятся пренья…

И когда оратор говорит,

Я вижу – на краю стихотворенья

Заплаканная девочка стоит…

Я доволен судьбой,

Только сердце все мечется, мечется,

Только рук не хватает

Обнять мне мое человечество!

Если бы не было Ленина,

Что бы делать я стал?

Я бы юностью

Юность свою не считал…

Это – Светлов. Его поэтический мир. Его сердцебиение.

Есть законы поэтики. Они доступны всем. Их можно изучить и применять на деле.

Есть секреты мастерства поэта – рано или поздно они тоже становятся известны.

Но есть тайны мастерства. У каждого больного поэта своя «тайна».

Сам Михаил Светлов о себе писал:

“Я родился в 1903 году. Начал я печататься в 1917 году, когда мне было четырнадцать лет. Это маловато для одного человека.

Я участник двух войн – гражданской и Отечественной. Я комсомолец девятнадцатого года. Но как-то неудобно самому о себе рассказывать. Найдутся добрые люди, которые это сделают за меня.

Как много людей пишут стихи и как мало среди них поэтов! Почему это так получается?

Потому что на первый взгляд труд поэта кажется очень легким. Зарифмовал, скажем, «березы – морозы», построил стихотворение столбиком, стараешься убедить своего читателя в том, что ты удивительно, безумно любишь учиться или трудиться – и стихотворение готово. На самом деле это совсем не так.

Я не могу погрузить вас в тайну поэтического творчества. Я могу только, в меру своих сил, приблизить вас к пониманию этой тайны.

В первую очередь, как это вам ни покажется странным, для того, чтобы стать поэтом, нужен талант. Затем нужна любовь, из которой рождается ненависть к противникам твоей любви. Затем нужно мастерство. Затем нужно сохранять в себе состояние всегдашней работы.

Я помню, как Маяковский во время, казалось бы, совсем обыкновенной беседы вдруг поднимался и говорил: «Простите, товарищи, одну минуточку!» – что-то записывал и продолжал беседу. Я как-то наткнулся на одну его записную книжку. В ней ничего нельзя было понять, Это понимал только он один.

Маяковский для меня – самое святое воспоминание в поэзии. Я никогда не подражал Маяковскому. Можно подражать чему угодно, только не темпераменту. Я подражал Блоку, Тютчеву, даже, извините, Надсону. И только тогда, когда я понял свою главную задачу, мне кажется, я стал поэтом.

В чем же заключается это главная задача советского поэта?

В том, что ты обязан сообщить своему читателю что-то очень ему необходимое. Без этой задачи – ты не поэт, а самый обыкновенный культурник. Я вовсе не хочу охаивать наших массовых работников. Они делают большое и полезное дело, и я с полным уважением отношусь к ним. Я просто хочу сказать о редкости таланта.

И еще о том (это уже побочный разговор), что плохой человек не может стать хорошим поэтом. Как ты можешь уговорить читателя стать лучшим, если сам ты ничего не стоишь? Значит, речь идет о воинственной светлой идейности.

Средний поэт всегда рядом с читателем, а талант (и особенно гений) всегда находится впереди читателя.

Ленин всегда был впереди своего времени. И человечество всегда будет ему за это благодарно. Он умел предвидеть.

Это качество необходимо также и поэту. Я понимаю необходимость этого качества, но не всегда этим качеством обладаю.” (Москва. Май, 1957)

Неотвязчива сила привычки,

бесконечно манит тепло…

Огонек скучает по спичке,

огоньку без нее тяжело.

И стоит среди леса осина,

ей на спички пойти предстоит.

Как пристанище блудного сына,

беспроходная чаща шумит.

Я желаю и присно и ныне

быть родителем огоньков.

Я желаю, подобно осине,

в сотни втиснуться коробков.

Чтоб носили меня, зажигали,

чтобы я с человечеством был,

чтобы солдат на коротком привале

от меня, от меня прикурил…

В 1957 году, спустя сорокалетие поэт вспоминает «первого красногвардейца» 17-го года – озябшего часового, стоявшего на посту «над взбаламученной Невой».

Далекие красногвардейцы!

Мы с вами вроде старики…

Погрейся, дорогой, погрейся

У этой тлеющей строки.

Висит над нами мирозданье,

Посеребренное зимой…

Мы расстаемся. До свиданья!

Тебе – в легенду. Мне – домой.

Пришло время, когда и сам Светлов уходит в легенду… Вот уже появляется множество воспоминаний о нем.

Не только творчество Светлова, но и весь его человеческий облик, исполненный благородства, душевной щедрости, мужества и самоотверженности, органической молодости и нравственной чистоты, продолжает участвовать в формировании души нашего современника. «Знаю это на своем опыте, на опыте моих друзей, - пишет Л. Озеров. – Отнимите у меня Светлова, и я стану намного бедней. Его улыбка и негодование очень мне нужны. Они уже составляют часть моей жизни…»

И далее:

«Я благодарен жизни за то, что встречал Светлова в его рабочей комнате, в студенческой аудитории, в кафе, в подъездах. Всюду предо мной был обязательный, ослепительно остроумный, добрый и задумчивый человек. С любым собеседником – от шофера такси до академика – он находил общий язык. Он обходился без переводчиков, потому что этот язык – доброта и сердечность. С незнакомцем Светлов заговаривал, как с братом, он был застенчив и открыт одновременно. В этом была его сила».