Для баллады как жанра устной народной поэзии характерны особенности синтаксических ми грамматических конструкций. Весьма часты в них случаи ощущения какого-либо члена предложения (это явление называется эллипсисом), как, например, в балладе «Робин Гуд и три сына вдовы» («Robin Hood and Widow’s Three Sons»):

And three he met with the proud sheriff,

Was walking along the town.

(пропуск союзного слова who: who was walking)

Эллипсис придает повествованию большой динамизм, создает стремительное развитие действия, а также придает балладе интонацию живой речи.

В ряде баллад подлежащее выражается двумя словами – существительным и личным местоимением (многие поэты, страшившиеся в своих стихотворениях следовать приемам народного творчества, заимствовали эту особенность):

… a fool he may learn a wise man wit.

(«Король Джон и пастух» (King John and the Shepherd))

В этом примере существительное a fool, стоящее на месте определения, служит средством эмфатического и логического выделения и принимает на себя функции эпитета. Тем самым создается яркая и неожиданная характеристика персонажа.

Эмоциональность и экспрессивность могут быть переданы особым размещением слов – это нарушение обычного порядка следования членов предложения, в результате которого какой-нибудь элемент оказывается выделенным, обращая на себя внимание читателя. До XVI-XVIII вв. не было фиксированного порядка слов в предложении, поэтому языковая система отличалась большой свободой. Отражение этого можно увидеть в балладе «Старуха, дверь закрой» (Get up and Bar the Door):

Quoth our Goodman to our goowife…

(Our Goodman quoth to our goodwife).

Это нарушение установленного порядка слов называется инверсией; она придает предложению большую художественную выразительность, приподнятость, эмоциональность; интонация при этом подчеркивает смысловую выразительность выделенного инверсией слова.

Особую роль в балладе играют повторы, которые служат целям передачи определенного настроения и напряженности ситуации. Это хорошо чувствуется в балладе «Девушка в вересковой заросли» (Maiden in the Moor):

Maiden in the moor lay,

In the moor lay,

Seven nights full, seven nights full

Maiden in the moor lay,

In the moor lay,

Seven nights full and a day.

Повторы усиливают выразительность высказываний, придают балладе эмоциональности, экспрессивности, стилизации. В балладах также встречается и разновидность повтора – нарастающее повторение, получившее название «incremental repetition». Такое повторение одних и тех же слов связывают отдельные строки и строфы и создает своеобразное усиление звучания и особую эмоциональность баллад, как, например, в балладе «Арчи из Кофилда» (Archie of Confield).

The out and came the thick, thick blood,

The out and came the thin,

The out and came the bonny heart’s blood,

Where all the life lay in.

Повторы в балладах создают фольклорный колорит, песенную ритмичность, особую музыкальность, поэтому могут иногда звучать сродни припеву.

Каждая баллада содержит свой неповторимый ритмический рисунок, хотя размер формально может совпадать с другими лирическими жанрами.

Балладу обычно составляли два типа строф: куплеты (с четырьмя ударениями в строке) и припев (refreir, burden). Иногда в куплетах первая и третья строки имели по четыре ударения, а вторая и четвертая – по три. Например, баллада «Жена привратника» (The Wife of Usher’s):

There lived a wife at Usher’s Wall,

And a wealthy wife was she;

She had three stout and stalwart sons,

And sent them o’er the sea.

Припев потерял свое первоначальное значение и сохранил лишь музыкальный, чисто звуковой характер. Он подчеркивает и лирически осмысляет действие и варьируется в зависимости от содержания отдельных строф. Таким образом, припев, часто нелепый по смыслу (например, короткий рефрен «Ut-hoy!» в балладе «Веселый Уот» (JollyWat)), в основном выполняет композиционную функцию.

Видимо, обращение к музыкальной мелодии, напеву определяло не только акцентное соотношение в строке, но и сквозную паузацию. В произведениях, которые были рассчитаны на слуховое восприятие, мелодизм оставался главным критерием их функционирования и широкого распространения. Поэтому композиция многих баллад напоминает куплетное строение песни, где текст разбит одинаковыми риторическими рефренами.

Было подмечено, что мелодия имитирует, фразовую интонацию и аналогия с музыкой возникает за счет преобладания голоса над смыслом, когда звучание речи в восприятии выдвигается на первый план, ввиду того, что смысл не дает четких и определенных представлений. Но мелодизм стиха, высокая упорядоченность текста в балладах всегда не отделимы от смыслового наполнения. И здесь нужно отметить, что тематическая заданность определяет во многих балладах ритмическое движение.

Народные баллады в большинстве случаев пользуются семи ударным балладным стихом (септенарием; 4+3 ударения).

Ср. начало баллады об «Охоте на Чевиоте»:

The Percy out of Nothumberland

And a vow to God made he,

That he should hunt on the mountains

Of Cheviot within days three,

In the maugre of doughtly Douglas

And all that with him be…

Древнейшие формы балладного септенария (семиударный ритмический период с сильной цезурой после четвертого ударения) знают только смежную рифму, объединяющую соседние периоды по 2 или 3 вместе, например «Охота на Чевиоте»:

The Percy out of Northumberland / and a vow to God made he //

That he should hunt on the mountains / of Cheviot within days three //

In the maugre of daughty Douglas / and all that with him be… //

(Цезура – сечение стиха на определенном слоге; это перерыв в движении ритма, заранее заданный: она разбивает стих на два полустишия, объединенные и вместе с тем противопоставленные друг другу)

В балладном септенарии часто встречается объединение двух соседних полустиший смежной цезурной рифмой, обыкновенно в нечетных стихах, которые могут между собой рифмоваться или нет (a-a b c-c b).

В английской народной балладе такое распадение одного или обоих нечетных стихов на два полустишия с внутренней рифмой происходит не во всех строфах, а только факультативно:

When mass was sung, and bells was rung,

And all men bound for bed,

Then Lord Igram and Lady Marsery

In one bed they were laid…

Английская литература на рубеже XVIII-XIX вв. переживала период расцвета. В эту эпоху нового подъема она развивалась под знаком Романтизма, представлявшего собой не только одно из крупнейших направлений в литературе того времени, но и широкое идеологическое и художественное движение, своеобразный культурный сдвиг, охвативший все сферы общественного сознания и изменивших восприятие людей рубежа столетий.

Романтическое миросозерцание определилось, с одной стороны, неприятием буржуазной цивилизации, а с другой – критическим осмыслением трагического опыта Великой французской революции. Это в итоге привело к критике, идейно подготовившей революцию просветительской философии.