Этот принцип прослеживается в творчестве разных поэтов, в том числе и у Блока. Так развивается образ сердца, заключенного в темницу:

В хмельной и злой своей темнице

Заночевало, сердце, ты

(Заклятие огнем и мраком 8 ноября 1907 года)

или

Дышит утро в окошко твое,

Вдохновенное сердце мое,

(Дышит утро в окошко твое… 5 августа 1899 года)

Кроме того, эти образы олицетворяются и уподобляются человеку. Блок приписывает им человеческие свойства.

Плачь, сердце, плачь…

(на поле Куликовом 7 июня 1908 года)

или

Душа! Когда устанешь верить?

(Душа! Когда устанешь верить? 26 марта 1908 года)

или

Заночевало, сердце, ты

(Душа! Когда устанешь верить? 26 марта 1908 года)

Нужно сказать, что у Блока образ сердца и образ души очень тесно переплетается между собой, соединяясь и перевоплощаясь друг в друга. Создается впечатление, что душа находится в сердце. И по функциям они приравниваются друг к другу.

Например: Сердце, замолчи.

(Заклятие огнем и мраком 1 ноября 1907 года)

и

Молчи, душа. Не мучь, не трогай

(Сиенский Собор. июль 1909 года)

или

О, глупое сердце,

Смеющийся мальчик,

Когда перестанешь ты биться?

(Осенняя любовь 3 октября 1907 года)

и

Душа! Когда устанешь верить!

(Осенняя любовь 3 октября 1907 года)

Но если говорить о каждом образе в отдельности, то тоже можно найти много интересных особенностей.

Образ сердца. В основном это прямое, одиночное обращение

О, сердце, сколько ты любило.

(Благословляю все что было 12 января 1912 года)

Но есть и другие, например, обращения – метафоры.

Все б тебе желать, веселья?

Сердце, золото мое!

(Благословляю все, что было 7 декабря 1908 года)

или

О, глупое сердце,

Смеющийся мальчик,

Когда перестанешь ты биться ?

(Благословляю все, что было 7 декабря 1908 года)

или

Верь лишь мне, ночное сердце,

Я – поэт

(В углу дивана 9 января 1907 года)

В первом примере сердце сравнивается с золотом, в этом проявляется то, как автор дорожит им, как он его ценит, подчеркивается необходимость и важность данного образа. Этому же способствует и притяжательное местоимение «мое», которое подчеркивает близость говорящего и объекта обращения.

В двух других примерах диаметрально противоположная ситуация. Здесь чувствуется отдаленность и разобщенность человека и сердца друг от друга. В одном случае это проявляется в обращении «смеющийся мальчик», а в другом выражается через эпитет «ночное». Ночное сердце автор отделяет от дневного и говорит так, как будто это два разных объекта.

Благодаря таким обращениям – метафорам мы видим, насколько разнообразен и многообразен этот образ и каким видит его автор.

Образ души. Характеристика этого образа создастся за счет распространителей – эпитетов, т.к. преобладают распространенные обращения.

Прости, крылатый дух!

Лети, бессмертный дух!

(Покойник спать ложится 3 февраля 1909 года)

и

Весь я – память, весь я – слух,

Ты со мной, печальный дух.

(Через 12 лет июль 1909 года)

и

А ты, душа, усталая, глухая,

О счастии твердишь, - который раз?

(Миры летят. Года летят. Пустая…. 2 июня 1912 года)

Очень интересен последний эпитет (душа усталая, глухая)

Сфера употребления эпитета глухой практически равна всему изображаемому миру. Эпитет глухой характеризует и конкретные предметы, и явления внешнего мира, и внутренне состояние человека, его душу.

Таким образом, дух у Блока с одной стороны характеризуется как нечто эффимерное (крылатый, бессмертный), а с другой стороны приобретает человеческие свойства (печальный, усталый).

Обращения к жизни. Это очень маленькая группа, всего три примера.

Во-первых, риторическое обращение, которое придает утвердительный характер:

Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!

И приветствую звоном щита!

(Заклятие огнем и мраком 24 октября 1907 года)

Во-вторых обращение, образующее в тексте синтаксические параллелизм:

Ты ли, жизнь, мою горницу скудную

Убирала степным ковылем!

Ты ли, жизнь, мою соль непробудную

Зеленым отравляла вином!

(Опустись, занавеска линялая… 30 декабря 1908 года)

В-третьих, обращение-метафора:

Сгинь, цыганская жизнь небывалая,

(Опустись, занавеска линялая… 30 декабря 1908 года)

В результате перед нами предстают две различные авторские характеристики данного образа.

В первом примере очень яркая утвердительная оценка. В последнем примере явно отрицательная, причем, отрицается жизнь цыганская, т.е. кочевая, бродячая, общинная.

Во втором же примере мы видим не отрицательное и не утвердительное, а как бы вопросительное отношение к жизни, об этом свидетельствует вопросительная частица ли и синтаксический параллелизм, образованный обращением

Рассмотрим четвертую группу – обращение к высшим силам.

Блок в своей лирике обращается к трем существам из высших сил – это Бог, Святая и Ангел. При обращении к Богу, а именно к нему автор больше всего обращается, в основном используются архаические обращения:

Ты дремлешь, боже, на иконе,

В дыму кадильниц голубых.

(О жизни, догоревшей в хоре… ноябрь 1906 года)

или

Помилуй, боже, ночные души!

(Я жду призыва, жду ответа… 7 июля 1901 года)

Интересно, что само обращение употребляется как одиночное и пишется с маленькой буквы. Происходит как бы снижение донного обращения.

Обращения – повторы:

Те, кто достойней, боже, боже,

Да зрят царствие твое!

(Рожденные в годы глухие… 8 сентября 1914 года)

Повтором выражается экспрессивная оценка; в повторе отражается крик души, пик эмоций, и все это еще больше усугубляется восклицательной интонацией предложения.

Это свое состояние автор выражает и другими средствами: использует риторическое обращение, называет Бога по имени, архаические формы:

Христос! Родной простор печален!

(осенняя любовь 3 октября 1907 года)

или

И вскрикну: «Бог! Конец пустыне!»

(Невидимому Богу 22 сентября 1899 года)

или

Господи Боже! Уж утро клубится,

(Перстень – страдание. 30 октября 1905 года)

Очень интересны обращения к Святой, и очень разнообразны. Здесь нет прямых обращений, во всех примерах чувствуется авторская оценка и характеристика.

Иногда автор так и называет ее Святая или Богоматерь:

О, Святая, как ласковы свечи,

Как отрадны твои черты!

(Вхожу я в темные храмы… 25 октября 1902 года)

и

Я хочу внезапно выйти

И воскликнуть: «Богоматерь!»

(Ты проходишь без улыбки… 16 апреля 1905 года)

Во-первых, обратим внимание, что обращения с заглавной буквы, как признак уважения, почитания и, наверное, любви.

Во-вторых, везде восклицательные интонации, придающие торжественность обращению.

И в-третьих, использование частицы О, которая помогает выразить свое почтение и преклонение перед данным объектом обращения.

Иногда автор не обращается прямо, а использует перифраз или повтор:

Ты, Держащая море и сушу

Неподвижно тонкой рукой!