Фараон и боги изображались гораздо выше прочих людей; этим привлекалось внимание именно к данным фигурам и в то же время внушалась мысль о равенстве фараона с богами, а не со смертными.

В основе содержания рельефов и росписей в мастабах знати лежала та же идея, которая обусловила и направленность заупокойного ритуала, — обеспечение посмертного благополучия умершего, в первую очередь бес­прерывное снабжение его пищей и питьем. Стены ранних мастаб занимают процессии носителей даров; стройными рядами, как бы непрерывно дви­жутся они от входа к статуе погребенного или его изображению на рельефе. Постепенно появляются сцены изготовления приносимых даров — полевые работы, охота, мастерские ремесленников(см рис. 14). Характерно, что даже сцена избиения нерадивых земледельцев, не внесших причитавшихся с них продуктов для заупокойного культа, впервые появилась в связи с этой тематикой рядом с полевыми работами как один из эпизодов исконной темы — постоянного своевременного питания умершего. Расширяется и показ заупокойного ритуала, причем воспроизводятся не только жертвоприношения, воскурение ладана, окропление священной водой, но и погребальное шествие. Одновременно развивается и другая тематика — восхваление умершего. Представители высшей знати стремятся отметить свои заслуги, близость к фараону. Характерно, что параллельно развиваются и автобиографии вельмож, тексты которых высекают на стенах мастаб.

Развитие рельефов значительно тормозилось необходимостью повторения сцен и соблюдения давно выработанных форм, что считалось обязательным для памятников, имевших культовое назначение. Фигуры людей строились на плоскости так, как это было еще во времена Нармера. Социальные различия отмечались различием в размерах фигур канонов ростки нового пролагали себе дорогу — иначе искусство было бы бессильно отразить то, что создавалось людьми, развитие знаний, технические открытия, изменения в мировосприятии. С течением времени художники стали многое видеть иначе и стремились это передать. Не имея возможности нарушить правила изображения богов и царей, художники воспользовались тем простором, который давали им сцены труда, охоты, войны(см рис. 15). Сопоставление показанных на одном и том же памятнике фигур вельмож и их спутников или работников отчетливо свидетельствуют о том, где сосредоточивались подлинный интерес мастеров, их творческие поиски. Так, в сцене охоты на Ниле в гробнице Ти последний показан по всем правилам — в профиль, но с развернутыми в фас плечами; он стоит в лодке как статуя — неподвижный, опираясь на традиционный посох, глядя куда-то вдаль, в то время как вокруг него кипит бурная, полная опасности охота на гиппопотама. Фигуры охотников, изображенных раза в три меньше вельможи, полны жизни: плечи их даны то в полном про­филе, то в различных ракурсах; ноги, согнутые в коленях, упираются в ладью, тогда как тело всей тяжестью налегает на копье, вонзившееся в зверя. Так же живо трактованы в других случаях молотильщики, матросы, играющие дети. Особенно хорошо, с тонкой наблюдательностью передаются животные и птицы — знаменитые гуси в гробнице Нефермаата и Итет в Медуме, газели, собаки, зайцы, львы в гробнице Птаххотепа и т. д. Подчас художники добиваются больших успехов — в умении передавать синеву воды, дерево лодки, рисунок кожи крокодила. Иногда они пишут без обязательных предварительных набросков контуров.

Творческая индивидуальность художников могла особенно проявиться в таких сценах, для которых ранее не было образца, например в изображениях конкретных событий правления данного фараона. Приходилось создавать сцены битв, прибытия пленных на кораблях, доставку гранитных колонн для пирамидного храма из далеких каменоломен юга. Именно в таких сценах встречаются смелые новшества — полные движения поединки египтян с врагами, потрясающие группы умирающих от голода ливийцев. То же самое мы видим и в мастабах вельмож; например, в сцене штурма азиатской крепости в панике мечутся люди, прячут детей( гробница зодчего Каэмхесета)

Высоким качеством работы отмечены и ювелирные изделия — ожерелья, браслеты, кольца из золота со вставками или подвесками из самоцветов — сердолика, бирюзы, аметистов, сарда. Значительно улучшилась техника фаянсовых изделий; мастера научились изготовлять статуэтки и изразцы; были изобретены новые оттенки полив; встречается зеленая по­лива с черными пятнами. Глиняные сосуды употреблялись для кухонной утвари, а также в быту у менее состоятельных слоев населения.

Мы рассмотрели деятельность мастеров столицы Египта — Мемфиса. Однако сохранились памятники, созданные и в других городах. Во второй половине Древнего царства значение ряда этих городов возросло. Этому способствовали выгодное положение или естественные богатства отдельных областей. Правители их стремились украсить свои столицы, свой быт, свои' 'усыпальницы. Иногда в областных центрах работали столичные мастера, иногда возникали свои художественные мастерские, сыгравшие важную роль в течение так называемого Первого промежуточного периода, когда в последние века 3 тысячелетия до н. э. мощное централизованное государство Древнего царства прекратило свое существование и распалось.

Причины этого процесса были глубокие и сложные: экономика страны была подорвана войнами, непроизводительными строительными работами по сооружению царских усыпальниц, постоянной раздачей земель на обеспечение заупокойного культа царей и знати. Шла глухая борьба между; областями, а равно между ними и царской властью. Трудовое население изнемогало в условиях жестокой эксплуатации. Все это обусловило и междоусобные воины и крупное восстание низов.

Несмотря на общий упадок искусства в Первом промежуточном периоде, в некоторых центрах постепенно начался рост местных художественных мастерских, сочетавших традиции мемфисского искусства со своими самобытными чертами. Именно эти мастерские во многом подготовили новый расцвет искусства Египта следующего периода — Среднего царства.

Среднее царство

Новые правители страны были родом из Фив (21—18 века до н. э.) — одного из южных центров, не имевших за собой пока никаких славных традиций. Они объединили страну и образовали XI династию фараонов. Столицей сначала оставались Фивы — резиденция новых царей и место их погребения.

Гробницы знати, как и раньше, имели формы мастаб. Повторение образцов Древнего царства отчетливо заметно и в придворном изобразительном искусстве. Статуи царей выдержаны в той же иконографические черты. Статуи вельмож в основном следовали образцам царской скульптуры.

Росписи гробниц придворной знати воспроизводят старые, образцы. Достаточно сравнить сцену охоты в пустыне в пирамидном храме фараона Сахура и в гробнице везира времени начала XII династии Антефокера, чтобы в этом убедиться.

Существовали и скальные гробницы. Стены здесь покрывались росписями или цветными рельефами, потолки расписывались различными орнаментами, часто воспроизводя плетения циновок.

Однако общая обстановка была теперь уже иной, и искусство не могло надолго ограничиваться повторением прошлого, тем более что и перед придворными мастерами вскоре же встали и другие задачи — не только показать правомочность новой династии, но и прославить конкретных ее представителей. Этому способствовало и то, что скульптуры фараонов теперь ставили и в храмах, посвященных культу различных божеств. Тем самым статуи делались доступными для обозрения многих людей. Памятник, прославляющий определенного правителя, требовал больше внимания к индивидуальному образу. Это отражается уже на трактовке некоторых статуй фараонов, правивших в начале династии. Решающее же значение для изменения стиля придворных мастерских имели памятники, создававшиеся в это же время в местных центрах, особенно в городах Среднего Египта. Эти области, получившие самостоятельность в течение конца Хотя здесь правили теперь в основном номархи, не сопротивлявшиеся фараонам фиванцам, однако они еще чувствовали себя хозяевами своих областей. Из их среды часто выдвигались крупные полководцы, способные администраторы, наместники Нубии.