Канада

Канада - вторая в мире страна по протяженности территории. И тем не менее, ее населяют всего лишь 30 млн. жителей. Причем тридцатимиллионный появился недавно, в 1997 г. 129 лет шла Канада к этому демографическому рубежу, вдесятеро превышающему ее население на момент провозглашения доминиона в 1867 г. Страна все еще ждет своих землепроходцев. Российская эмиграция в Канаду берет начало в конце ХIХ в. В 1951 г. здесь проживало уже около 190 тыс. русских по стране рождения и 39 тыс. русских по родному языку . Тот факт, что в 1990-х гг. Канада уверенно лидировала в "состязании" индексов гуманитарного развития, опередив США, Японию, Голландию 170 других государств, послужил причиной того, что по числу российских переселенцев Канада переместилась в перечне стран дальнего зарубежья, принявших российских граждан на постоянное место жительства, с 17 места в 1987 г. на 4 место в 1997 г., оставив впереди себя лишь Германию, Израиль и США Несмотря на все это Канада - один из самых слабо изученных регионов российского рассеяния. Острый дефицит научных исследований и публикаций вновь восполняют материалы газеты "Иммигранты".История российской эмиграции в эту североамериканскую страну начиная с украинских крестьян, бежавших в ХIХ в. с берегов европейского Дона в поисках лучшей доли, до наших дней раскрывается в статье А. Тюрина "Бегство на Дон" (Дон - название реки в Торонто, одном из трех крупнейших городов Канады). Есть города, где концентрация русскоязычных иммигрантов максимальна. Чем это объясняется - еще предстоит выяснить ученым. Но факт остается фактом - существуют столицы русскоязычной иммиграции. Двум из них посвящены следующие рассматриваемые мною статьи. Одна (без подписи) так и называется: "Торонто" (любопытно, что в переводе название города означает "место встречи"). Торонто (или как его еще называют - Метро Торонто) является коммерческим, промышленным и финансовым центром Канады, столицей провинции Онтарио, самой развитой в экономическом отношении провинции Канады. Метро Торонто был образован в 1953 г. Вместе с пригородами его население составляло в 1997 г. 4,34 млн., из них более 150 тыс. русскоязычных. В целом в провинции Онтарио проживает около 200 тыс. русскоязычных, и по некоторым оценкам к 2006 г. их количество должно возрасти еще на 100 тыс Монреаль - еще один крупнейший город Канады и центр русскоговорящей иммиграции, расположенный в провинции Квебек. О российской колонии в этом городе - статья Н. Максимычева "Здесь песни Высоцкого слышны из каждого окна". По данным монреальской полиции, на конец 1997 г. здесь проживало 11,5 тыс. россиян. В Канаде три крупных города и одновременно центра российского рассеяния, однако о жизни российской колонии в третьем из них, Ванкувере, в "Иммигрантах" нет специальных публикаций, тем не менее отдельные фрагментарные сведения можно получить из материалов, посвященных конкретным нашим соотечественникам. Такова, например, статья "С песней по жизни" (автор не указан), перепечатанная из газеты "Русский Ванкувер". Рассказ о судьбе Александры Цветковой, российской реэмигрантки 1950-х гг. из Китая, позволяет составить некоторое представление о жизни приехавших из Шанхая в Ванкувер российских "китайцев". Основанный ими в те годы Русский клуб, хор существуют и ныне. Им удалось сохранить русский язык, традиции, обычаи и любовь к России, хотя и не каждый из них там родился или бывал.Среди публикаций о соотечественниках в Канаде отдельно выделю отвечающую требованиям историзма, сопровождаемую фотодокументами статью Б. Неплоха "Пращуры и потомки Владимира Ильича Ленина живут в Канаде" . Статья рассказывает о ныне покойном двоюродном племяннике В. И. Ленина Николае Всеволодовиче Первушине, профессоре русской лите-ратуры Норвичского университета североамериканского штата Вермонт, многие годы бывшем директором знаменитой русской летней школы при этом вузе. Дочь Н. В. Первушина Наталья Николаевна Лабрек - известная в Монреале художница и автор монографий по иконописи и церковному искусству. Как видно по числу вовлеченных мною в настоящий обзор материалов из дайджеста "Иммигранты", ненаучных публикаций о российских соотечественниках в Канаде немногим больше, чем ученых книг и статей. Канада остается одной из самых малоисследованных в этом отношении стран. И это при том, что, как отмечалось выше, история российской эмиграции в эту страну имеет давние корни и число иммигрантов неуклонно растет. Однако имеющиеся материалы позволяют составить представление о центрах российского рассеяния здесь, их численности, уровне экономической и культурной жизни канадских россиян. И все же значительно больше еще предстоит изучить.Рассмотренные газетные статьи помогают определиться с направлениями научных исследований: причины эмиграции россиян в США и Канаду, хронология ее "волн", этнический и конфессиональный состав переселенцев, региональные центры российского рассеяния на североамериканском континенте, причины их появления, отличия в социальном составе российских общин в разных местах концентрации иммигрантов, взаимоотношения внутри российско-иммигрантской среды, культурная, политическая и экономическая жизнь российской диаспоры разных "волн", особенности ее интеграции в американское общество, жизнь и деятельность выдающихся представителей российской эмиграции в Канаде и США и т. д.

Российская диаспора в странах Нового зарубежья

В годы существования СССР проводимые центром модернизация и русификация союзных республик привели к созданию значительного миграционного потока, состоявшего в основном из представителей славянских народов. В результате при распаде СССР русская нация вошла в число рассеченных народов мира. Всего в новом зарубежье, по различным оценкам, насчитывается 36 - 38 млн. русскоязычных. Ядро этой диаспоры составляют этнические русские -25 млн. человек. В Казахстане и Латвии доля русскоязычных - около 40%, на Украине, в Белоруссии и в Эстонии - примерно четверть. И лишь в трех республиках Закавказья и Таджикистане она не достигает 10%. Чтобы понять динамику нынешней и будущей миграции россиян из нового зарубежья в Россию, недостаточно просто указать на то, что они превратились из уверенной в себе господствующей нации в окруженные враждебней средой национальные меньшинства. Не следует и уподобляться русским националистам, утверждающим, что во всех новых независимых государствах русские меньшинства дискриминируются и преследуются. Важнейшая особенность российской миграции из бывших союзных республик заключается в ее неравномерности, определяемой пятью группами факторов . Главным среди них является степень укоренeнности этнической группы, которую можно определить как привязанность группы к территории своего проживания, проявляющуюся в том, что представители этой группы не желают покидать родные места даже при наличии мощных побудительных мотивов или внешнего давления. Укоренeнность очевидно связана с длительностью обитания на территории, причем речь идет не только о сроке проживания в данном месте отдельного человека или семьи, но и о длительности истерического существования группы как целого. На степень укоренeнности также влияет нынешняя и прошлая связь группы с землей: крестьяне и (в меньшей степени) их городские потомки обычно характеризуются большей укоренeнностью, нежели потомственные горожане. Из всех групп российской диаспоры наиболее глубокой укоренeнностью отличаются жители северного и восточного Казахстана, а также восточной и южной Украины. Наименее укоренены русские в Средней Азии, где они всегда были городскими жителями. Вторая категория факторов связана со статусом россиян в новых национальных государствах, т. е. наделением или обделением их политическими, социально-экономическими и культурными правами. Третья группа факторов - повседневное самочувствие русских и русскоязычных жителей новых независимых государств, определяемое наличием или отсутствием бытовой враждебности к ним со стороны коренного населения. Четвертая группа факторов, обуславливающих ту или иную реакцию российских меньшинств на местный национализм, связана с теми социально-экономическими преимуществами, которые могут превышать издержки культурно-психологического характера и побуждать русских оставаться в новых независимых государствах, несмотря на антироссийские настроения и националистическое законодательство в вопросах языка и гражданства. Вероятность таких преимуществ особенно высока в странах Балтии, которые обладают лучшими, чем России, перспективами экономической интеграции в Европу. Пятая категория факторов касается российской государственной политики в отношении соотечественников за рубежом. Речь идет как о внешнеполитических шагах, так и о внутренней политике по отношению к беженцам и вынужденным переселенцам. В свете всех этих соображений очевидно, что иммиграция в Россию представляет собой лишь один из возможных типов поведения российской диаспоры как реакции на национализм в новых независимых государствах. Вероятны и другие модели: ассимиляция или хотя бы усвоение культурных норм основного населения (аккультурация), либо же коллективная мобилизация с различными требованиями гражданского равноправия, особых языково-культурных прав территориальной автономии и т. п. Сказанное объясняет, почему российское население постсоветских республик оказалось вовлечено в миграцию в весьма разной степени (интенсивная иммиграция в Россию русских и русскоговорящих жителей Средней Азии и Закавказья и значительно более низкая - восточной Украины, северного и восточного Казахстана, Балтии) и почему миграция в Россию в 1990-х гг. затронула лишь относительно небольшую долю 25-миллионной русской диаспоры (основные регионы русского расселения в странах нового зарубежья - Украина и Казахстан). Миграционные потоки русскоязычного населения в Россию, достигнув в 1994 г. максимальной величины - 1146 тыс. человек, стали постепенно сокращаться. Идея защиты прав соотечественников в странах нового зарубежья развивалась российской печатью, прежде всего - правительственной и левого толка, находила воплощение в заявлениях и политических шагах органов российской государственной власти, самым важным среди которых, пожалуй, следует назвать подписание 24 мая 1999 г. Президентам РФ Федерального закона "О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом", главное достоинство которого при всей неоднозначности содержания, на мой взгляд, состоит в закреплении перечня мер по обустройству единого информационного и образовательного пространства с территориями государств СНГ и Балтии. Говоря о российских соотечественниках в Латвии, назову также публикации о судьбах конкретных лиц: автопортрет анонима "Мы стали эмигрантами, не покидая своих квартир" и статью М. Эдича "Их положили у параши ." Думается, названия материалов достаточно характеризуют их содержание. Любопытны наблюдения В. Калашникова о русскоязычных в Эстонии . Как отмечает автор статьи, интересы русскоязычных жителей республики слишком разные, векторы их порой противоположны. Фраза об "интересах русскоязычного меньшинства" из уст российского руководства лишена искренности и является не более чем элементом политический игры. Этот вывод подтверждает и материал А. Полянской. Как видим, тема русскоязычных жителей Балтии - центральная в называвшихся выше изданиях. Значительно меньше отводится ими места материалам, рассказывающим о соотечественниках в других республиках бывшего СССР. Материалы о российской диаспоре в Средней Азии представлены в "Иммигрантах" статьей С. Зинина "Есть ли проблемы у русских в Узбекистане?" . По утверждению автора публикации, вопрос этот не риторический. С правовой точки зрения у русских и русскоязычных жителей Узбекистана нет оснований говорить о наличии в республике законов, которые ущемляли бы их права и свободы. Имеющиеся проблемы в целом сводимы к сложностям существования любой национальной общины в инокультурной среде. Итак, содержание большинства рассмотренных публикаций российской международной прессы идет вразрез с навязываемыми отечественными СМИ стереотипами восприятия российской диаспоры в странах нового зарубежья и позволяет заключить, что русскоязычное население Балтии и славянских экссоветских республик часто противопоставляет себя русским, живущим в России (ввиду дефицита материалов о российских соотечественниках в Средней Азии и Закавказье распространить этот вывод на них было бы некорректно). Оно понимает, что Россия не имеет возможностей их принять, и большей частью в Россию не стремится (уместно напомнить здесь о четвертой вышеназванной группе факторов, предопределяющих тип реакции российских соотечественников за рубежом на национальную политику новых государств). Имеющиеся проблемы (языковые, образовательные) воспринимаются ими как неизбежное следствие становления национальной государственности республик, за независимость которых на излете перестройки они часто ратовали сами, как следствие отсутствия длительного исторического опыта выживания в условиях независимости от России. Тем не менее, российская диаспора в государствах нового зарубежья - исторически неотъемлемый элемент национального "пейзажа", и Россия должна использовать этот фактор, но не как "козырь в игре" и инструмент политического давления, а как инструмент, облегчающий взаимопонимание народов и государств, как один из субъектов "народной дипломатии".