Когда книжка Граунта привлекла к себе интерес, в лон­донских ученых кругах возникли разговоры, что ее подлин­ный автор — сэр Уильям Петти, который по каким-то причи­нам предпочел укрыться за никому не известным именем. Эти разговоры усилились после смерти Граунта. В сочине­ниях и письмах самого Петти можно найти места, в извест­ной мере подкрепляющие эту версию. С другой стороны, он совершенно ясно писал о «книге нашего друга Граунта».

В XIX в. вопрос об авторстве «Наблюдений» вызвал в анг­лийской литературе довольно большую дискуссию. В настоя­щее время «проблему Петти — Граунт» можно считать ре­шенной. Главным автором книги и ее основных статистиче­ских идей и методов был все же Джон Граунт. Но по своим социально-экономическим взглядам он находился под явным влиянием Петти, который, возможно, написал предисловие и заключение, где эти взгляды выражаются. Весьма вероятно, что Петти принадлежит общий замысел работы, но ее испол­нение — несомненно дело Граунта.

Главный аргумент «партии Петти» состоял в том, что Гра­унт, человек простого происхождения, без систематического образования и ничем другим не замечательный, просто «не мог» написать такую книгу. Как отмечает советский исследо­ватель истории статистики М. В. Птуха, этот аргумент напо­минает доводы тех, кто отрицает авторство Шекспира и счи­тает, что его творения написаны не то графом Оксфордом, не то сэром Френсисом бэконом, не то еще кем-то из знат­ных современников 1. Роль Уильяма Петти в истории науки очень велика, он вовсе не нуждается в том, чтобы ему при­писывали чужие заслуги.

Граунт был разорен «великим лондонским пожаром» 1666 г. Вскоре после этого он перешел в католическую веру, что подорвало и его общественное положение. Возможно, все Это ускорило его смерть. Как пишет Джон Обри, друг и пер­вый биограф Петти, на похоронах Граунта «со слезами на глазах был искусный и великий virtuoso сэр Уильям Петти, его старый и близкий друг».

С этим пожаром, который уничтожил половину средневеко­вого Лондона и расчистил место для строительства нового города, связана одна из самых смелых в исторической пер­спективе идей Петти. После пожара неутомимый прожектер представил правительству план расчистки и перестройки го­рода. ззголобок гласил, что план составлен исходя из пред­положения, что «вся земля и развалины принадлежат кому-то одному, имеющему достаточно средств для выполнения ра­боты, а также обладающему законодательной властью, чтобы разрубать все узлы». Иначе говоря, он, очевидно, исходил из идеи государственной или муниципальной собственности на землю и здания в противоположность существующей част­ной собственности, уже тогда мешавшей здоровому разви­тию города.

Достаточно вспомнить, какие проблемы и трудности поро­дила и порождает частнокапиталистическая собственность для роста Лондона и Парижа, Нью-Йорка и Токио, чтобы по достоинству оценить эту мысль, высказанную более 300 лет назад.

5. Эпоха и человек

Крупнейшие мыслители меркантилизма подходили к взгляду, что в экономических процессах действуют определенные за­кономерности, не зависящие в принципе от воли людей. Но вместе с тем они преувеличивали роль государства в этих процессах, а «вульгарные» меркантилисты просто полагали, что абсолютистское государство может по своей воле управ­лять хозяйством. Для них было нередко свойственно то, что мы теперь называем волюнтаризмом в экономике.

Петти одним из первых выразил идею о наличии в эконо­мике объективных, познаваемых закономерностей, которые он сравнивал с законами природы и потому называл естест­венными законами. Это был большой шаг вперед в развитии политической экономии: она получала научную базу.

Сама идея экономического закона могла возникнуть лишь тогда, когда основные экономические процессы — производ­ство, распределение, обмен и обращение — приняли регуляр­ный, массовый вид, когда отношения людей приобрели пре­имущественно товарно-денежный характер. Купля и продажа товаров в, наем рабочей силы, аренда земли, денежное обраще­ние,—лишь при более или менее полном развитии таких от­ношений люди могли подойти к мысли, что во всем этом есть какой-то стихийный порядок.

Меркантилисты занимались по преимуществу одной сфе­рой экономической деятельности — внешней торговлей. Но элементы не подлежащего оценке риска, спекуляции, неэк­вивалентного обмена, внеэкономического обогащения (или, наоборот, потерь) были слишком велики в этой сфере, чтобы из ее описания и зачаточного анализа можно было вывести надежные закономерности.

Напротив, Петти менее всего занимается внешней торгов­лей. Его интересуют повторяющиеся, закономерные про­цессы. Он ставит вопрос о законах, которые естественным об­разом определяют заработную плату, ренту и даже, скажем, налоговое обложение.

К концу XVII в. Англия уже становится самой развитой буржуазной страной. Это была в основном мануфактурная стадия капиталистического производства, когда его рост до­стигается еще не столько путем внедрения машин и новых методов, сколько путем расширения капиталистического раз­деления труда на базе старой техники: рабочий, который специализируется на какой-либо одной операции, достигает в ней большого искусства, в результате чего повышается производительность труда. Прославление разделения труда начинается в политической экономии с отдельных замечаний Петти, показывающего его эффективность на примере изго­товления часов, и завершается Адамом Смитом, который кла­дет его в основу своей системы.

Во времена Петти и в промышленности и в сельском хо­зяйстве производство уже в значительной мере велось на ка­питалистических началах. Подчинение ремесла и мелкого земледелия капиталу проходило медленно и по-разному в от­дельных отраслях и местностях. Еще существовали огромные массивы докапиталистических форм производства. Но тен­денция развития выявилась, и Петти одним из первых отме­тил это.

Наряду с шерстяной промышленностью, которая остава­лась основой английской экономики и торговли, росли такие отрасли, как добыча каменного угля и выплавка чугуна и стали. В 80-х годах XVII в. в среднем за год добывалось уже около 3 млн. тонн угля против 200 тыс. тонн в середине XVI в. (Но уголь еще использовался почти целиком как топ­ливо: процесс коксования не был открыт, металл плавили на древесном угле, истребляя леса.) Эти отрасли с самого на­чала развивались как капиталистические.

Менялась и деревня. Класс мелких земельных собственни­ков, которые вели натуральное и мелкотоварное хозяйство, постепенно исчезал. Как их участки, так и общинные земли все более сосредоточивались в руках крупных лендлордов, сдававших землю в аренду фермерам. Наиболее состоятель­ные из этих фермеров уже вели капиталистическое хозяйст­во, используя наемную рабочую силу.

Напомним, что сам Петти был крупным землевладельцем. Однако в своих сочинениях он, за редкими исключениями, вовсе не выражал интересы земельной аристократии,

Ленин сказал о Льве Толстом, что до этого графа настоя­щего мужика в литературе-то и не было. Перефразируя, можно сказать, что в политической экономии не было настоя­щего буржуа до этого лендлорда. Петти ясно понимал, что рост «богатства нации» возможен лишь путем развития ка­питализма. В какой-то мере он осуществлял эти идеи в своих поместьях. Сдавая землю в аренду, он добивался, чтобы фер­меры улучшали землю и способы ее обработки. На своей земле он организовал колонию английских переселенцев-ре­месленников.