Если же речь идет о заключении многостороннего до­говора, решение вопроса затрудняется.

Сложность современных международных отношений, раз­личие экономических и политических интересов государств, столкновение этих интересов находят частично свое выражение в том, что в ряде случаев при заключении многосторонних договоров очень трудно выработать единый текст, одинаково приемлемый для всех участников предполагаемого договора.

Установив, что по ряду положений договора нет общей точки зрения, его предполагаемые участники могут пойти по одному из следующих путей:

Ø Отказаться от намерения заключить договор. Это, ра­зумеется, не решение проблемы;

Ø Подготовить новую конвенцию, текст которой будет одинаково приемлем для всех.

Ø Сопоставив различные мнения сторон относительно от­дельных статей конвенции, участники ее могут разделиться на несколько групп, внутри которых будет минимум противо­речий, и заключить соответствующее количество договоров вместо одной общей конвенции. Однако, даже не касаясь вопроса о том, какими договорными нормами будут регулиро­ваться отношения между государствами, вошедшими в раз­ные группы, следует признать, что несколько таких договоров в международном общении обладают меньшей эффектив­ностью, чем одна общая конвенция.

Ø Участники заключаемого международного соглашения могут, наконец, найти еще один выход из положения: констатировав определенные расхождения, устранить которые в ходе переговоров не удалось, принять договор в том виде, в кото­ром он будет одобрен большинством участников конференции, предоставив государствам, не согласным с каким-либо поло­жением договора, право сделать соответствующие оговорки.

Таким образом, точки зрения государств относительно конкретного договора могут быть очень различны; в принципе принимая его, государства нередко расходятся в деталях.

Отказ из-за этого от намерения заключить договор или сокращение числа его участников нежелательны, в то же вре­мя нельзя заставить государство подписаться под неприемле­мым для него положением договора, поскольку каждое государство суверенно.

Наиболее удобным средством, в значительной степени разрешающим данную проблему, является оговорка, возни­кающая в результате стремления государств согласовать принцип независимости каждой договаривающейся стороны с желанием охватить договором возможно большее число го­сударств.

На всех стадиях выражения согласия на обязатель­ность международного договора, то есть на большинстве стадий его заключения: при подписании, ратификации, принятии, утверждении, обмене нотами или присоедине­нии, - государства вправе делать оговорки.

Оговорка создает новый юридический режим, вносит во взаимоотношения сторон нечто новое, что первоначальным текстом договора не предусмотрено.

Так, например, если из ряда положений договора, заклю­ченного, скажем, 20 государствами, одно положение кем-либо исключается или если какое-либо государство изменяет одно из положений или толкует его несколько отличным от других 19 государств способом, то правовой режим, устанавливаемый договором, не будет единым: между режимом, существующим между каждыми двумя государствами, принявшими договор без оговорок, и режимом, возникшим между любым из 19 го­сударств и государством, заявившим оговорки, будет опре­деленное различие. Создание нового юридического режима является важнейшим признаком оговорки.

В практике заключения многосторонних международных договоров нередко встречаются случаи, когда сам договор устанавливает в дополнение к общему юридическому режиму еще один режим, отличный от первого. Факт заключения многостороннего договора отнюдь не означает, что все госу­дарства-участники имеют одинаковые права и несут одинаковые обязанности.

Нередко в договоре имеется указание о возможности вы­бора его участниками одного из двух режимов, предусматри­ваемых договором. В данном случае права и обязанности участников будут не одинаковыми. Такова, например, Кон­венция о защите литературных и художественных произведе­ний, заключенная в Берлине в 1906 году. Параграф 2 статьи 27 конвенции гласит:

«Государства, подписавшие настоящую конвенцию, могут, во время обмена ратификационными грамотами, заявить, что они на­мереваются в том или ином вопросе оставаться связанными поло­жениями конвенций, которые были ими подписаны раньше[53]».

Пользуясь правом, предоставленным участникам этой статьей, Япония заявила, что в отношении статей 8 и 11 она будет придерживаться порядка, установленного Конвенцией 1886 года. Аналогичное заявление было сделано Норвегией в отношении статей 2, 9 и 18. Эти заявления рассматривать как оговорки нельзя[54].

Выявление признаков оговорки представляет собой далеко не только академический интерес. Оговорка является актом, порождающим ряд юридических последствий (вопрос о согласии партнеров, эффективность возражения и т.д.). Государство может сделать заявление, касающееся уже за­ключенного договора, и заявление это не будет оговоркой.

Эти заявления не влекут за собой никаких юридических по­следствий, и дело не идет дальше внешнего сходства. В лите­ратуре они именуются fausses reserves, что можно переве­сти как «лжеоговорка» или «ложно толкуемое понятие оговорки»:

Рассмотрим три таких характерных случая.

1. В первую очередь к этой категории оговорок следует отнести заявления, цель которых—улучшить, если можно так выразиться, текст договора. Они появляются тогда, когда текст договора (уже подписанного и, следовательно, никаким изменениям не подлежащего) недостаточно совершенен и эти несовершенства могут привести к неприятным для государ­ства последствиям.

Наиболее характерным примером является случай, когда в текст договора вкралась ошибка, в исправлении которой заинтересованы одно или несколько государств.

Ошибка может быть исправлена путем составления до­кумента, подписанного всеми государствами, участвующими в договоре, или односторонним заявлением особо заинтере­сованного государства с последующим уведомлением об этом остальных участников договора.

Таким образом, признание в качестве оговорки заявления, сделанного государством с целью внести редакционную по­правку, будет зависеть от того, изменяет ли хоть в какой-либо степени такое заявление правовое положение сторон. Если из­менения нет, нет и самой оговорки.

Этой точки зрения придерживались и представители Со­ветского Союза, когда возникала необходимость в таких заявлениях. Так, например, при заключении Конвенции о взаимной защите от лихорадки «денге», подписанной в Афинах 25 июля 1934 г. , в тексте договора вместо «Le Comite Central Executif» (Центральный Исполнительный Комитет) было напечатано «Le President du Conceil Central Executif» (Председатель Центрального Исполнительного Комитета).

Заявление СССР, которым была устранена допущенная неточность, ни одной стороной в качестве оговорки не рас­сматривалось[55].

В теории и практике заключения договоров часто встречается так называемая оговорка «ad referendum», озна­чающая заявление государства о том, что конвенция должна быть ратифицирована и что она вступит в силу для этого го­сударства только после обмена ратификационными грамотами или сдачи их на хранение депозитарию.