В древнем Китае наиболее типичной конструкцией дома считалась каркасно-столбовая, использующая для этого древесину. На глинобитной платформе устанавливались деревянные столбы, на которых крепились продольные поперечные балки, а на них - крыша, покрываемая черепицей.

У нас в стране говорят, что «стена дома может обвалиться, но дом не разрушится». Это объясняется тем, что тяжесть дома выдерживают столбы, а не стена. В этом и заключается суть дела. Такая каркасная система не только позволяла китайским архитекторам свободно проектировать стены дома, но способствовала предотвращению разрушения дома при землетрясениях. Например, в северной провинции Китая Шаньси находится буддийский храм высотой более 60 метров, каркас которой был деревянным. Этой пагоде уже 900 с лишним лет, но она очень хорошо сохранилась до сегодняшнего дня.

Другая особенность древнего китайского зодчества — это эффект, дающий целостную композицию, т. е. создается некий ансамбль из множества домов. В Китае не принято строить отдельно стоящие здания: будь это дворцовые сооружения или частные помещения они всегда обрастают дополнительными строениями.

Главное здание окружается дворовыми постройками, которые равномерно отделены от него и симметричны.

Однако, сооружения в архитектурном ансамбле не обязательно размещены симметрично. Например, постройки в горных районах Китая или помещения садово-паркового комплекса иногда сознательно допускают нарушения симметричной формы в целях создания более богатого разнообразия строительных композиций. Погоня за подобным разнообразием форм в ходе строительства домов привела не только к созданию единого строительного стиля в китайском древнем зодчестве, но и одновременно с этим продемонстрировала его многообразие.

Древние архитектурные сооружения Китая носят и другой яркий характер: они подвергаются художественной отработке, придавая им специфическую декоративность. Например, крыши домов не были ровными, а всегда вогнутыми. А для того, чтобы придать зданию определенное настроение, строители обычно вырезали на балках и карнизах разнообразные картины животных и трав. Подобные узоры наносились гравированные и деревянные столбы комнат, окон и дверей.

Кроме того, древнее китайское зодчество характеризуется применением красок. Обычно крыши дворца порывались желтой глазурованной черепицей, карнизы красились сине-зеленой окраской, стены, столбы и дворы - красным цветом, комнаты устланы белыми и темными мраморными платформами, которые сверкали под голубым небом. Сочетание желтой, красной и зеленой окрасок с бело-черной в украшении домов не только подчеркивает величественность зданий, но и радуют глаз.

По сравнению с дворцами жилые помещения в южной части Китая очень скромны. Дома покрыты темно-серыми черепичными крышами, их стены перекрыты белыми цветами, а деревянные каркасы - темно - кофейным цветом. Вокруг домов растут бамбук и бананы. Подобные помещения существуют и в настоящее время в южных провинциях страны Аньхуэй, Чжэцзян, Фуцзянь и других.

Классические китайские сады — свидетельство не только утонченной любви к природе, но и высочайшего искусства. В них природа по воле и вкусу человека. Китайские сады — максимально гармоничное сочетание противоположностей инь и янь: природы и архитектуры, вертикалей и горизонталей, пустоты и заполненности. Но противоположности эти мнимые, ибо согласно принципам даосизма, лежащим в основе паркового искусства, противоположности - неотъемлемая часть единого целого, мироздания, включающего в себя человека, животных и растения. К ним относятся и три элемента, которые должны присутствовать в саду, чтобы в нем мог обитать человек. Элементы эти — вода, скалы и растения.

Вода - центральный, часто даже доминирующий элемент. Она символизирует простор и бесконечность моря. В ней должны отражаться скалы и острова, являющиеся, по даосским представлениям, обителью бессмертных. Скалы могут стоять по берегам прудов или озер, выполняя роль смотровых площадок. Излюбленная деталь - камни причудливой формы, при этом их вертикаль (мужское начало) противополагается горизонтали (женское начало) поверхности озера. Особенно ценились камни с берегов Тайху — озера недалеко от Сучжоу. Иногда их опускали в озеро для "обработки" лет на 10. очень тщательно выбирались и высаживались растения. Плодовые деревья сажали не ради плодов, а ради цветов, распускающихся обычно рано, ибо сад должен весь год пленять взор своим переменчивым очарованием.

А теперь о строениях. Поначалу они выполняли чисто практическую роль. По крытым галереям в саду можно было прогуляться в любую погоду, по мостика переходить через пруды и каналы, а в павильонах отдыхать. В то же время здания служили рамой, оправой, через которую человек любовался садом. Стены отделяли уголки сада друг от друга, а ворота, часто имевшие форму круга, вязы и т.п., открывали взорам следующий пейзаж. Этой же цели служили и колонны, и кровли павильонов. Так китайское искусство обратилось к изображению и «цитированию» видов знаменитых садов в стихах и живописи. По воле китайских художников эти ландшафты могут иметь самые разные размеры: от миниатюр бонсаи, традиционных дворцовых двориков и ансамблей Сучжоу до огромных парковых комплексов.

В старину Се Хэ говорил, что в живописи существуют шесть законов:

1. Живое движение в созвучии энергий,

2. Четкое письмо кистью.

3. Живописание образов соответственно предметам.

4. Наложение цветов согласно родам вещей.

5. Расположение предметов согласно общему плану.

6. Передача образцов посредством письма.

С древних времен немногие живописцы смогли постичь все шесть законов. Я, Яньюань, попытаюсь разъяснить их.

Прежде некоторые художники смогли очень правдоподобно изображать различные предметы, однако сущность живописи следует искать за пределами внешнего подобия. Эту истину трудно объяснить обыкновенным людям. В картинах нашего времени предметы могут быть переданы верно, но в них нет созвучия энергий. Если же стараться отобразить в картине созвучие энергий, то и внешнее правдоподобие предметов будет достигнуто само собой.

Изображение вещей требует точной передачи форм, а форма вещи целиком зависит от ее строения. Строение же вещи и ее облик проистекают из внутренней определенности замысла и выявляются кистью. Вот почему все умелые живописцы были искусны и в каллиграфии.

Гу Кайчжи говорил, что труднее всего рисовать людей; затем следуют пейзажи, а за ними - собаки и лошади. Террасы, павильоны и всякие неживые предметы изображать всего легче. Вот мудрые слова! Что же касается божеств и людей, то изображения их можно счесть совершенными, лишь если в их облике претворена живость движений. Если же в них не будет созвучия энергий, то все тонкости их изображений окажутся бесполезными.

И если они выписаны бессильной, вялой кистью, то даже самые тонкие краски не помогут художнику. Работу живописца уже никто не сочтет восхитительной. Вот почему Хань-цзы сказал: «Собак и лошадей рисовать трудно, а духов - легко. Собаки и лошади хорошо известны всем, у духов облик необычный и неведомый». В этих словах выражена глубокая истина.