Прежде всего, поскольку эта консорция состоит из выходцев из разных этносов с разными стереотипами и сама вынуждена действовать в многонациональной среде, она столкнется с необходимостью отрыва людей от остатков своих традиций, а это всегда больно и всегда полууспешно и довольно длительно и значит для этого всегда нужна сила. Поэтому при наличии успеха ее экспансия будет сопровождаться стремлением к введению жестких норм общежития, скажем шариата и параллельно разрушению всех остальных этнических процессов.

Ни один этнос на востоке Кавказа не помнит, чтобы что-то подобное когда-нибудь было и не воспримет их как равную себе этническую силу, а не воспринимая, в упор не видит их целей и не понимает: почему они еще могут требовать к себе особого отношения? Поэтому поведение их по меньшей мере странное для окружающих этносов. В силу этого главным организующей их и выделяющей формой становится политическая и социальная деятельность, причем эта деятельность должна иметь формы отличные от уже существующих, по возможности ярко отличающиеся. А это значит, что между ними и уже существующими формами социального и политического устройства неизбежно сразу начнется конфронтация и борьба. Соответственно, конечным результатом этого процесса в случае их победы следует ожидать установление насильственной системы управления, которая и будет считаться социальным обрамлением новой этнической системы. Но это в свою очередь позволяет проследить деятельность этой силы в разных ситуациях.

В целом весь процесс выглядит так. Сначала это идеологическое проникновение, создание первичных консорций с идеологической доминантой одной (а может и нескольких) из религиозных доктрин, и создание внутри них отдельной системы правосудия. Со временем - формирование ударных отрядов, которые будут выполнять наиболее тяжелую работу и появление среди этих отрядов лидеров.

На определенной степени концентрации она разрушает существующие органы власти и устанавливает свои. Это переход к следующей фазе экспансии, а именно формирование военных отрядов и военной системы вообще. места, в которых это произошло, становятся базой для дальнейшего распространения, а само распространение разделяется на два типа - военное, здесь начинается подчинение окружения военной силе, и миссионерское, то, что описано под первым этапом. Другими словами формой распространения становится обычная война, подкрепленная пятой колонной на "вражеской территории". Но у войны, в свою очередь, свои ритмы и логика. Она подразумевает определенную организацию противостоящих сторон, мобилизацию и проч. И если у одной из них нет координированного управления - это равносильно проигрышу. Начало этого этапа означает, что это течение подошло к своему насыщению и уже может называть себя целостностью и иметь свои собственные приоритеты и волю. Поскольку разрушение традиционных структур не сразу везде происходит, а в определенных локальных местах, неизбежна гражданская война, а традиционные властные структуры ею начинают восприниматься однозначно как враги.

Взрыв распространения модных мусульманских учений приходился на 1989-1994 гг. и слился с восстановлением ислама вообще на Кавказе. Границы между Дагестаном и Чечней тогда де факто не было и эти чужеземные религиозные консорции действовали в этих республиках как в едином целом, для чего была подходящая среда. После начала войны в Чечне они активно стали бороться с Россией и здесь были слиты с собственно чеченским сопротивлением, однако от этого не перестали иметь свои собственные интересы и автономность. Другая половина их последователей располагалась в Дагестане и в общем участвовала в борьбе против России. В Чечне второй этап выстраивания "исламской" этнической силы начался еще во время войны 94-96, когда у чеченцев появился откровенно диверсионный центр, но тогда у них был ореол героев и они были полезны, а в Дагестане этот этап наступил с выделением Чабанмахов и Карамахов из республики и провозглашением в них исламского государства. Еще один узел этой силы в Дагестане находился в Хасавюрте.

Удовлетворительным результатом второго этапа и связанной с ним войны против традиционных структур власти они будут считать такое состояние, когда они сформируются как этническая система, а это в их случае равносильно установлению отдельного государства. Государство может и не быть легитимным, но тем не менее существовать. С другой стороны, это государство может и не включать в себя Чечню и Дагестан целиком, а занимать сравнительно небольшую территорию, причем этот вариант для них даже предпочтительней, поскольку как этническая сила они малы и не смогут эффективно контролировать большую территорию, по крайней мере до какого-то достаточно отдаленного по времени момента. Но, занимая небольшую территорию, они обязательно будут создавать своих сторонников на неподконтрольной им территории. Это тоже процесс, который должен иметь стандартные формы развития и который как уже сказано уже идет во второй своей стадии.

В общем ясно, что именно ваххабизм стал лидирующим течением в организации этой "исламской" этнической системы. Связано это видимо с большей финансовой подпиткой по сравнению с другими течениями. Несомненно большую роль играет сильная круговая порука и спайка внутри ваххабистких общин. Вошедшему сюда выход часто только в смерть. В связи с этим возникает необходимость в самых общих чертах посмотреть на ваххабизм вообще.

Устройство ваххабистких общин и их закрытость даже друг от друга приводит к неизбежному появлению различных толков этого религиозного течения, которые могут находиться друг с другом в весьма сложных взаимоотношениях. Корреляция между этими толками в любом случае затруднена, поэтому при распространении в разных условиях и на большой территории они легко могут терять фактическое единство, что наверное и происходит. А раз так, то и эффективно препятствовать внедрению в свое течение элементов, уродливо его деформирующих или разрушающих они тоже не могут. По всей видимости, однозначно осуждать или поддерживать это течение нельзя, и прежде всего, потому что неясно: представляет ли оно во всем мире единое целое или нет. Скорее всего нет. Скорее всего имеет смысл говорить об автономности отдельных его течений локализующихся в разных регионах, но тогда неясен механизм формирования индивидуальных черт, отличающих их друг от друга. На них, безусловно, влияет деятельность его распространителей и даже особенности их мировоззрений, но так же и среда, в которой они действуют и тип конкретных проблем, которые они решают.

Ваххабизм в Аравии стал этнообразующей силой, сформировал свой субэтнос и одновременно сформировал и свой облик со своими особенностями, а от субэтноса получил силу этот облик поддерживать в неизменном виде. Это видимо свойство ваххабизма: формировать этнические системы и одновременно с этим создавать новый толк этого ваххабизма и силу сохраняющую этот толк. Но в этом случае возникает зависимость нового толка от конкретных событий и элементов, из которых он выстраивает свое движение в конкретном регионе. И тут же возникает вопрос: насколько вариабельна эта его способность, ведь одинаковых условий нет нигде. Есть разница: формировать этническую систему в пределах одного суперэтноса и делать это в зоне суперэтнического контакта. В первом случае гораздо легче, чем во втором.