Лоббизм в России при принятии и инициализации законопроектов.

Но известно, что хороший, эффективный закон должен отвечать по меньшей мере двум условиям. Первое - соответствие этого закона общественным нуждам и согласие с ним тех сил, интересы которых он затрагивает и от которых в решающей степени зависит его реализация.

Второе - высокопрофессиональная проработка закона, призванная обеспечить безупречные правовую и политическую базы.

Для соблюдения обоих этих условий необходимо, чтобы в подготовке и обсуждении законопроектов участвовали не только опытные и высококвалифицированные профессионалы, но и полномочные представители заинтересованных общественных сил и групп. Имеется в виду прежде всего участие на неформальном, "лоббистском" уровне, чреватом сговором, давлением, использованием "подпитки" и т.п. методов, а узаконенное и введенное в рамки соответствующих институтов и структур.

К чему ведет игнорирование данного требования, можно видеть на примере нынешних российских реалий. Как все мы знаем, основное взаимодействие государственных и общественных структур и их персонала в процессе подготовки и обсуждения законопроектов происходит в обеих ветвях власти на межличностной основе, что не просто ведет к гипертрофированной роли лоббизма, но и способствует тому, что он становится полукриминальным.

Как правило, мы связываем эту его особенность с известной склонностью наших политиков и чиновников к подкупу, взяточничеству и т.д. Однако, дело здесь не только и даже не столько в нашей российской "вороватости", сколько в институциональном несовершенстве политической системы как таковой.

Последняя благодаря преобладанию межличностных связей открывает лоббистам исключительно широкое поле деятельности, причем фактически без каких-либо правил игры. Лоббизм существует у нас, за крайне редким исключением, при полном отсутствии гласности и "прозрачности" (само это слово - не что иное, как общественная реакция на закрытость, келейность взаимодействия) и потому не поддается никакому контролю. Даже в случае принятия закона о лоббизме (а разговоры об этом идут уже более пяти лет) положение не изменится, поскольку все имеющиеся проекты подобного закона оставляют без изменения институциональную основу лоббизма, а точнее, практически полное отсутствие оной.

Здесь бы было полезно вспомнить систему функционального представительства на Западе, причем не только на федеральном уровне власти, потому что концепт лоббизма, означающий давление (неформальное и институционализированное) организованных интересов на властные органы и на отдельных официальных лиц, подразумевает принципиальную, базовую раздельность частно-корпоративных интересов и публичной власти. В субъектах же РФ дело обстоит куда проще: политическая власть и экономическое могущество здесь сосредоточены в одних руках. Наглядное тому подтверждение – личное присутствие в законодательных собраниях руководителей крупнейших монополий как регионального, так и общероссийского масштаба; в свою очередь, в правлениях этих корпораций представлены руководители органов власти.

Закон «о лоббизме».

Хотя Лепехин В. А., руководитель рабочей группы по разработке федерального закона «О регулировании лоббисткой деятельности в федеральных органах государственной власти» и утверждает: «Предметом правового регулирования, согласно содержанию закона, является прежде всего порядок создания лоббистких структур, их регистрация и отчетность перед органами власти. Соответственно, под «лоббистами» понимаются физические и юридические лица, зарегистрированные в качестве таковых. То есть закон распространяется не на лоббистов вообще, а только на тех из них, кто в установленном порядке получил лицензию на право занятия лоббисткой деятельностью. Депутатам, должностным лицам государства, госслужащим не разрешено выступать в качестве официальных лоббистов. Конечно, запретить депутату защищать интересы тех или иных партий, социальных групп или объединений граждан никто не вправе – каждый депутат просто обязан лоббировать интересы своих избирателей, однако выступать в качестве лоббиста (по смыслу настоящего закона), то есть вступать в деловые, коммерческие отношения с государством, подменяя функцию законодателя функцией коммерсанта (или его представителя), - это все равно, что пускать в открытую распродажу государственную казну. Законом также предусматривается периодическая отчетность лоббистов перед властями о своих клиентах и целях лоббирования, размерах получаемого дохода. В случае нарушения закона лоббист может быть на определенный срок лишен лицензии.

Законом предусмотрены также права лоббистов, например, доступа к «профильной» информации, к участию в работе правительства или парламента, для чего, правда, необходимо будет получить разрешение на аккредитацию при одной из «ветвей» власти».

Взаимоотношения государства и бизнеса в России.

Поскольку в России, как и во всем мире, наиболее могущественные группы интересов находятся в сфере бизнеса имеет смысл рассмотреть взаимоотношения государства с бизнесом в России. Они обрели свою историю и закономерности. «Романтический» период неформального тесного сотрудничества 1990-1991 г.г. уступил место переориентации на стратегию сдерживания в 1992-1194 г.г. Частичное ослабление последней с 1995 года постепенно перевело взаимоотношения в фазу «сращивания» - распространение института «уполномоченных банков», акционирование ОРТ в 1994 г., залоговые аукционы начиная с 1995 г. и т. д. Высшей ступенью этого «сращивания» после президентских выборов 1996 г. стал приход ведущих представителей бизнес-элиты на командные позиции в структуре исполнительной власти, вслед за чем заново была восстановлена дистанция под лозунгом «разрыва связей с капиталом» с лета-осени 1997 года.

Таки образом просматривается определенная «циклическая модель», в которую вписываются взаимоотношения государства с бизнесом в России. Их исходной формой стал патронаж.

Можно выделить три основных вектора трансформации патронажно-клиентарных взаимоотношений. В первом случае клиентела власти превращается в группу давления. Исходная патронажная форма взаимодействия преобразуется в конфликтную – участники автономны, оказывают друг на друга взаимное давление, ведут торг, заключают соглашения по конкретным вопросам. Демократическая политическая среда делает патронаж неустойчивым: сохраняя свою организацию и политический статус, клиентела в любое время может выйти из-под контроля власти.

Во втором случае бывшая клиентела становится частью олигархической системы власти. Патронажная схема уступает место олигархической, стороны вступают в своего рода «симбиотические» взаимоотношения, практически исчезает их иерархическое построение, а фигуры патрона и клиента теряют свою определенность. Примером могла служить «семерка» ведущих финансовых структур (так называемая «семибанкирщина»), каждый из членов которой в ход своего развития в той или иной степени был объектом патронажа.