В начале XX века в Сокольниках было порядка 70 улиц и переулков (включая просеки). Вместе со старым Преображенским к 1907 году здесь проживали 26537 человек, из них 72 процента пришлые. Рабочих среди последних было немного -- чуть более двух с половиной тысяч, поэтому Сокольники трудно было назвать рабочей окраиной. На это указывали и более высокие показатели грамотности населения, чем, скажем, в соседних Преображенском, Семеновском, Черкизове и Благуше.

Еще с конца XIX века Сокольничье поле, как и Девичье, начало застраиваться крупными медицинскими учереждениями. Но в отличие от солидных клиник и институтов Девичьего поля, предназначенных не только для лечения, но и для научной работы, собиравших в своих стенах весь цвет московской медицины, сокольничиские больницы создавались в основном для лечения больных из низших слоев общества, жителей городских окраин. Кроме того, на Сокольничьем поле соорудили ряд других "богоугодных заведений" -- приютов и богоделен. Различия в специализации этих городских районов подчеркивалась и чисто внешними признаками, например, архитектурой больничных построек. Представительные фасады лечебных учереждений на Девичьем поле отделывались в различных архитектурных стилях: возрождения, классическом, готическом, с использованием дорогих отделочных материалов -- высококачественной штукатурки, лепнины, натурального камня, художественной керамики. В то же время практически все крупные постройки конца XIX -- начала XX века в Сокольниках сооружено в так называемом "кирпичном" стиле: украшения их предельно простых фасадов выполнены в фигурной кирпичной кладке. В общем, между Девичьем и Сокольническим полями существовало такое же различие, как между профессором медицины и его коллегой -- земским врачом небогатого уезда.

Для детей и сирот православного вероисповедания, покинутых неимущими родителями, братья Бахрушины пожертвовали капитал в 600 тысяч рублей. 150 тысяч рублей пойдет на постройку и обзаведение городского сиротского приюта (в Сокольничьей роще, за линией Ярославской дороги), 450 тысяч рублей -- неприкосновенный капитал имени Бахрушиных, на процент из которого должно призреваться столько детей, сколько возможно, но не менее ста человек. Приют -- собственность Москвы и должен именоваться "Московским городским детским приютом имени братьев Петра, Александра и Василия Бахрушиных". В приют принимаются мальчики от четырех до шести лет и выпускаются восемнадцатилетними. В приюте дети были распределены по группам в 20-25 человек (сначала было 5 таких групп, позже Бахрушины добавили 50 тысяч на организацию шестой); каждая группа располагалась в отдельном домике. В приюте действовали не только школа, но и мастерские для обучения ремеслам -- электротехническая и художественно-слесарная. Открытие приюта состоялось 25 ноября 1901 года, в честь торжественного события был дан завтрак. В архиве сохранилось приглашение-меню. Какие названия блюд! Найдется ли кто-нибудь сегодня, кому удалось попробовать такое: "Консоме из ершей. Лонж из телятины Ренессанс. Бомба панаше с дюше"?

Вторая Сокольническая улица почти упирается в обнесенную металлической изгородью территорию Сокольнической городской больницы (1.4). Эта одна из крупнейших московских больниц того времени была построена на городские средства в конце XIX века. Спроектировал ее кирпичные павильоны гражданский инженер А. И. Рооп.

Интересно отметить, что на территории практически нет новых корпусов: старые постройки пока еще справляются с нагрузкой. Со стороны улицы Матросская Тишина хорошо видно небольшое здание с полукруглым выступом -- построенная в 1994 году больничная церковь "Утоли мои печали" (такое название носит одна из многочисленных икон Божьей Матери).

Вдоль больничного участка проходит 2-ая Боевская улица. В глубине владения № 6 стоит здание, отделкой напоминающее небольшой средневековый замок. Как ни странно в "замке" размещается электроподстанция, питающая энергией городскую трамвайную сеть. Сооружена она в начале XX века, вместе с другими аналогичными сооружениями. Большинство из этих построек облачено в романтические средневековые "одежды".

За перекрестком с правой стороны находится интересное промышленное предприятие (1.5), история которого тесно связана с городским хозяйством Москвы. Сокольнический вагоноремонтно-строительный завод (СВАРЗ) возник в 1905 году, когда в располагавшийся здесь Сокольнический трамвайный парк перенесли с Миусской площади центральные мастерские московского трамвая. В мастерских работали деревообделочное, столярное, малярное, кузнечное, механическое, электрическое, обмоточное и автомобильное отделения. Постепенно стоянка трамваев была перенесена на берег Яузы, где возник Новосокольнический парк, носящий в настоящее время имя И. В. Русакова. Мастерские превратились в настоящий завод, не только ремонтирующий, но и выпускающий подвижной состав для городского транспорта. Лет 20-25 назад по Москве ходили красивые, с цветными стеклами троллейбусы СВАРЗ-ТБЭС (один такой троллейбус "играет роль" в кинофильме "Берегись автомобиля") и вместительные, удобные троллейбусные поезда СВАРЗ ТС-1 и ТС-2. Потом выпуск троллейбусов на СВАРЗе был прекращен почти на 10 лет. Недавно СВАРЗ вновь вернулся к их производству, теперь уже в кооперации со знаменитым венгерским заводом "Икарус". Последний поставляет кузова, которые в Сокольниках "начиняется" электрооборудованием. Основной же специализацией завода сейчас является ремонт городских автобусов.

В 1917 году на заводе был создан отряд Красной гвардии, который в ноябре сражался на Мясницкой улице, на Тверском бульваре, там, где решался исход революционных боев в Москве. В 1941-1945 годах на заводе выпускались снаряды, а многие его работники сражались и погибли на фронте.

СВАРЗу принадлежит Дом культуры (первоначально клуб) имени И. В. Русакова (1.7), стоящий неподалеку отсюда, на Стромынке. Это самое известное московское здание 20-х годов, напоминающее сектор гигантской шестеренки с тремя зубцами, было построено в 1927-1929 годах по проекту К. С. Мельникова. Интересно, как менялось отношение к незаурядному произведению советской архитектуры. Несколько настороженные отзывы 20-х годов в середине 30-х сменились резко отрицательными, автора обвинили в "формализме". В конце 50-х -- начале 60-х годов клуб был признан шедевром, его описание вошло во все учебники.

Истина же, скорее всего, где-нибудь посередине. При знакомстве с произведениями К. С. Мельникова складывается впечатление, что, положив в основу проектирования какое-либо функционально новое решение, архитектор старался всячески обозначить, проявить его во внешнем виде здания, зачастую в ущерб эффективности реализации принятого решения. Так, при проектировании своего собственного "круглого" дома в Кривоарбатском переулке К. С. Мельников исходил из того, что круглое в плане сооружение более экономично как при строительстве, так и в эксплуатации, чем прямоугольное в плане строения равной площади. Однако построенный дом в виде двух поставленных "впритык" цилиндров выглядит эффектно, но явно менее экономичен, чем аналогичное, овальное в плане строение.