Путь идейного и нравственного роста ведет положительных героев «Войны и мира», как всегда у Толстого, к сближению с народом. Он еще не требует от дворянских героев разрыва с тем классом, к которому они принадлежат по рождению и воспитанию; но полное нравственное единение с народом уже становится критерием подлинно человеческого бытия.

Жизнеспособность каждого из персонажей «Войны и мира» поверяется «мыслью народной». Пьер остро чувствует свою ничтожность в сравнении с правдой, простотой и силой солдат и ополченцев на Бородинском поле. Но в народной среде оказываются нужными и лучшие качества Пьера — физическая сила, пренебрежение к удобствам жизни, простота, бескорыстие. Идеалом, к которому он стремился во время войны и затем плена, становится желание «войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими».

Высшая похвала Андрею Болконскому — прозвище «наш князь», данное ему солдатами полка. Глубокий смысл заключен в том, что слова «великого» Наполеона о «прекрасной смерти» князя Андрея на Аустерлицком поле звучат фальшиво и ничтожно, а похвала храбрости Волконского, высказанная даже не названным по имени фейерверкером, оказывается достойной и, главное, достаточной его оценкой.

Главные черты героини романа, Наташи Ростовой, с особенной яркостью раскрываются в тот момент, когда она перед вступлением французов в Москву заставляет сбросить с подвод семейное добро и взять раненых. В другую, счастливую и радостную, минуту—в русской пляске, в увлеченности народной музыкой проявляется вся сила заключенного в ней национального «духа». Точно так же скромная, необщительная, замкнутая в своем душевном мире Марья Болконская вдруг преображается и неизмеримо вырастает в наших глазах, когда она гневно отвергает предложение своей компаньонки, француженки Бурьен, покориться завоевателям и остаться во власти Наполеона.

Истинное значение исторических лиц проверяется все тою же «мыслью народной». «Умные» предначертания Сперанского отвергаются, ибо они неприложимы к народной жизни и чужды ее интересам.

«Чистота нравственного чувства», которая составляет этический пафос «Войны и мира», утверждает истинность русского народного представления о величии: «Для нас нет величия там, где нет простоты, добра и правды».

Наполеон подвергается уничтожающему разоблачению, потому что он избрал для себя преступную роль «палача народов. Кутузов возвеличивается как полководец, умеющий подчинять все свои мысли и действия народному чувству.

Народ протестует против захватнических войн Наполеона и благословляет освободительную борьбу, в которой народ отстаивает свое право на независимость.

Такое отношение к войне усваивают и нерассуждающий рыцарь войны Николай Ростов, и ее строгий аналитик Андрей Болконский, и философ Пьер Безухов.

Эпическое начало в романе «Война и мир» невидимыми нитями связывает в единое композиционное целое картины войны и мира. Точно так же, как «война» означает не одни военные действия враждующих армий, но и воинственную враждебность людей, в мирной жизни разделенных социальными и нравственными барьерами, понятие «мир» фигурирует и раскрывается в эпопее в своих самых разнообразных значениях. Мир — это жизнь народа, не находящегося в состоянии войны. Мир — это крестьянский сход, затеявший бунт в Богучарове. Мир — это будничные интересы, которые в отличие от бранной жизни так мешают Николаю Ростову быть «прекрасным человеком» и так досаждают ему, когда он приезжает в отпуск и ничего не понимает в этом «дурацком мире». Мир — это весь народ, без различия сословий, одушевленный единым чувством боли за поруганное отечество. Мир — это ближайшее окружение, которое человек всегда носит с собой, где бы он ни находился, на войне или в мирной жизни, вроде особенного «мира» Тушина. Но мир — это и весь свет вселенная, о нем говорит Пьер, доказывая князю Андрею существование «царства правды». Мир—это братство людей независимо от национальных и классовых различий, здравицу которому провозглашает Николай Ростов при встрече с австрийцем. Мир и война идут рядом, переплетаются, взаимопроникают и обусловливают друг друга.

Для исторического повествования Толстого одинаково важны и война, и мир, и грандиозные сражения, и такие бытовые картины, как именинный обед, ряженые, святочное катание. Охота Николая Ростова рассказана более подробно чем атака павлоградских гусар под Островной, в которой он участвует. Пожалуй, из всех двадцати сражений, изображенных в романе, лишь Бородинское показано столь же детально, как эта охота. И величественное сражение и охота одинаково раскрывают исторические и национальные черты русского характера.

В общей концепции романа мир отрицает войну. Ужас смерти сотен людей на плотине Аугеста, во время отступления русской армии после Аустерлица, потрясает тем более, что Толстой сравнивает этот ужас с видом той же плотины в другое время — когда здесь «столько лет мирно сиживал в колпаке старичок-мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу», и «столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и уезжали по той же плотине, запыленные мукой, с белыми возами». Страшный итог Бородинского сражения рисуется в следующей картине: «Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах . на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне дёревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского». Весь ужас необходимости убийства на войне становится ясен Николаю Ростову, когда он видит «самое простое комнатное лицо» врага, «с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами».

Мировые события и крупные явления общественной жизни наблюдает в «Войне и мире» как бы случайный свидетель, обыкновенный смертный, и эта простая, естественная, непредвзятая точка зрения обеспечивает нужный автору «человеческий» взгляд. Представляя события с человеческой, нравственной стороны, писатель проникал и в их подлинную историческую сущность.

Само изображение правды войны — в «крови, страданиях, смерти», которое Толстой провозгласил своим художественным принципом еще в Севастопольских рассказах, исходит из народной точки зрения на сущность войны. Правителям народов: Наполеону и Александру, равно как и всему высшему обществу, мало дела до этих страданий. Они либо не видят в этих страданиях ничего ненормального, как Наполеон, либо с брезгливо-болезненной миной отворачиваются от них, как Александр от раненого солдата.

Рассказать правду о войне, замечает сам Толстой в «Войне и мире», очень трудно. Его новаторство связано не только с тем, что он показал человека на войне (это же сделал в европейской литературе Стендаль, чей опыт Толстой, несомненно, учитывал), но главным образом с тем, что, развенчав ложную, он первый открыл подлинную героику войны, представил войну как будничное дело и одновременно как испытание всех душевных сил человека в момент их наивысшего напряжения. И неизбежно случилось так, что носителями подлинного героизма явились простые, скромные люди, такие, как капитан Тушин или Тимохин, забытые историей генералы Дохтуров и Коновницын, никогда не говоривший о своих подвигах Кутузов, Именно они влияют на исход исторических событий. Сила приказания: «Круши, Медведев!» —не слабеет оттого, что Тушин «пропищал» его, как не тускнеет вся его героическая фигура от несколько комической внешности. Возвышенные слова, обращенные всегда таким простым и как будто будничным Кутузовым к Багратиону: «Благословляю тебя на великий подвиг»,— противостоят лживой мишуре высокопарных фраз Наполеона.