2. Первые открытые инвестиционные фонды

Многие из табличек, расшифрованных Ван Миерупом и другими учеными указывают, что займы, ипотеки и предприятия с ограниченной ответственностью позволяли финансировать многие совместные предприятия, такие как экспедиции Иа-насира на рынки меди Дилмуна, которые были часто вне области действия одного инвестора. Интересно, короли также участвовали в экспедициях как партнеры. Интересно также то, что обычные граждане, некоторые с настолько маленьким участием, как браслет или два, могли участвовать в прибыли предприятия. Предприятия были открыты не только для богатых или политически мощных, но даже для непосредственно не участвующих. Финансовые технологии Ура второго тысячелетия до н.э. сделали инвестирование доступным для широкого числа граждан. Как и современные инвесторы в паевых фондах, они не были должны быть экспертами в инвестировании, чтобы получать прибыль. И при этом они не должны были передавать все свое состояние на рискованное предприятие. Эффект такой структуры бизнеса на персональные состояния был велик. Люди были способны "застраховать" себя против персонального краха: если их собственное предприятие проваливалось, то вклад в предприятие Ea-насира мог бы обеспечить их в тяжелые времена. Постоянно вкладывая в одну из ключевых отраслей экономики Ура - торговлю с Дилмуном, они были способны участвовать в общем экономическом росте города, если только не случится крах.

Государственное регулирование и первый Большой Крах. Думузи-гамил, Ea-насир и их знакомые финансисты нажили состояния, занимаясь банковским делом и торговлей в годы господства Рим-сина, но их финансовые дела были очень рискованны. Фактически, в 1788 г. до н.э. произошла финансовая катастрофа. Король Рим-син выпустил указ, объявляющий все контракты займов не имеющими законной силы. Должники радовались, а кредиторы были в панике. Думузи-гамил и другие кредиторы, казалось, должны были исчезнуть. Марк Ван Миеруп находит мало доказательства существования финансовых сделок после указа Рим-сина, за исключением судебных исков. Ряд сторон вслед за указом пыталась отсудить заложенную за займы собственность, но неудачно.

Указы по прощению ссуд были и до, и после господства Рим-сина, и это явно указывает на то, что правительство уже тогда имело двусмысленную связь с финансовым сектором. Финансисты обеспечивали храмы и дворец серебром, но социальная цена была слишком велика. Периодическое прощение долгов показывает, что государственное регулирование процентных ставок было неэффективно. Позволяя финансовое предпринимательство, дворец открывал ящик Пандоры возможностей, и это создавало трудности контроля над результатами. Тот, кто получил контроль над торговлей предметами из меди, использовали деньги как средство перераспределения товаров. Некоторые люди преуспели, другие нет, и это не зависело полностью от их преданности королю или храму. Существование юридических пределов на проценты, показывало, что король Рим-син пытался ограничить прибыль кредиторов, и возможно, обрести некоторый контроль над расцветающим финансовым сектором. Но это имело только временный успех.

Хотя указы о долгах обеспечивали периодическое облегчение тем гражданам, которые погрязли в долгах, они имели отрицательный эффект и на процентные ставки, и на производительное использовании капитала. Простая угроза указа была достаточной для ограничения длительности займов. Риски такой ссуды были слишком большие, а вероятность прощения королем в течение срока займа была высока. Такая неуверенность относительно политического будущего толкала кредиторов на увеличение процентных ставок, чтобы компенсировать увеличенный коммерческий риск. Хотя предполагалось обеспечивать облегчение долгового бремени, указы увеличивали процентные ставки. Кредиторы играли в разновидность "русской рулетки" со своим капиталом. Краткосрочные ставки процентов были высоки, но вероятность полной потери еще более значительна. Еще хуже, что прощение долга было единственным видом риска, против которого кредитор не мог защищать себя, диверсифицируя инвестиции. Ea-насир мог застраховать себя от потери корабля, предоставляя деньги к Думузи-гамилу, чтобы тот вложил капитал в хлебопекарный бизнес, но если все займы были ликвидированы, эта диверсификация не поможет. Возможно, это не случайно, что не имеется никаких документов о торговле с Дилмуном в течение последующей тысячи лет, и Ур, очевидно, перестал быть процветающим морским портом. В то время как многие ученых называют политические причины заката морской торговли, финансовыми причинами нельзя пренебрегать.

Можно только догадываться относительно причин, побудивших Рим-сина ликвидировать все долги королевским указом. Возможно, он непосредственно, или близкие к нему люди залезли в долги. Это могло быть политическим шагом, чтобы восстановить популярность. Но в любом случае, те финансовые новшества, которые обычно помогали трону и храму серебром и медью, внезапно становились скорее пассивами, чем активами.

Финансы уходят на Запад. Персидский период цивилизаций восточного Средиземноморья и Азии создал космополитную культуру, и многие из идей, которые приписываются грекам, были фактически заимствованы из древнего Ближнего Востока. Например, результат, который мы знаем как "теорема Пифагора", был фактически записан клинописью за многие годы до рождения Пифагора. Ближневосточная культура медленно просочилась частями в греческую культуру, через таких путешественников как Анаксамандер, который исследовал Египет и Месопотамию, или сам Пифагор, который посетил Египет.

Греки сначала отставали в финансовых технологиях. Намного позднее, чем Ea-насир из Ура вел прибыльную торговлю медью в торговых экспедициях в Дилмун, через участие в товариществах с ограниченной ответственностью, греческий воин Ахиллес страдал в своем шатре около Трои, огорчаясь скупой доле в военных трофеях. Подход греков к получению желаемых благ был весьма прямолинеен - грабежи, а не кредитование и инвестиции. Но к пятому столетию до н.э. греки уже догнали своих восточных соседей в терминах финансовой искушенности. Афины стали домом не только для мелких кредиторов, как Думузи-гамил, и финансистов, как семья Мурашу, но также и для учреждений, которые могут быть уверенно названы банками.

Заключение

Психологами и социологами давно подмечено, что когда кажется, что жизнь выходить из-под контроля, мир выглядит странным и страшным, происходит смена веков и тысячелетий, старые ценности рушатся - выход чаще всего ищется в культах. Неопределенности в жизни толкают людей к поискам секретных ключей к безопасности и счастью. Особенно ярко это проявляется во времена социальных, политических или экономических коллизий, когда мир, каким мы его знали, разваливается. Это было верно во времена Римской империи, Французской революции, разрушения СССР. Самые невероятные теории, движения и взгляды всегда служили одной нормальной цели - сделать мир вокруг понимаемым и безопасным, улучшить общество. Множество организаций, от церквей до политических партий, существует именно по этой причине. Как утверждают многие ученые-социологи, люди вполне сознательно отказываются от свободы в пользу безопасности.