Как было показано ранее, эти два подкласса часто пересекаются, а если существуют «чистые» представители первого, то только официально. Реально трудно поверить, чтобы имея возможность повысить ypовень своего благосостояния, человек отказался бы от нее. Это слияние политической и экономической элиты является, кроме всего прочего, еще и наследством бывшего СССР, о чем мы говорили выше.

Так, например, последнее исследование, опубликованное в журнале «Эксперт», показало, что среди влиятельных людей наблюдается следующее сочетание политиков и предпринимателей:15

Таким образом, наиболее влиятельными оказываются люди, сочетающие политические и предпринимательские рычаги влияния. Этот вывод подтверждают и авторы исследования: «Использование рычагов власти является наиболее значимым ресурсом влиятельности не только для политиков (это понятно), но и для предпринимателей».16

Такой симбиоз в правительстве и других политических объединениях чреват некоторыми последствиями:

во-первых, рост неплатежей. Как это ни странно, но система долгов разработана именно на уровне взаимодействия экономистов и политиков. Первопричина и моральное оправдание задержки платежей, а то и невыплат по налогам, социальному страхованию и др. – невыплата долга по госзаказу. Когда само государство показывает пример несостоятельности, управляющие предприятий могут «не стыдиться» заявлений об отсутствии денег. Такая система нашла широкое применение в рамках, нашей экономики, а как это отражается на обществе, мм все знаем. Как показывают экспертные оценки, 1 руб. государственной задолженности порождает 4-5 руб. просроченных платежей.17 И образуется замкнутый круг: невыплаты по госзаказу – долги предприятий работникам, др. организациям – снижение налоговых поступлений – все повторяется. Выход из этой ситуации правящая верхушка нашла только один: ГКО – прекращение выплат по ним – кризис – девальвация. Лучше или хуже – но долги погашаются;

во-вторых, нарастание противоречия между двумя группами, образующими в совокупности современную властвующую элиту.

Политическая борьба приобрела такие угрожающие масштабы, что элита стала самой конфликтной группой общества. Опрос 200 респондентов показал, что самая большая опасность по дестабилизации обстановки в стране исходит от:

38% – особых политических групп (демократы, коммунисты и др.),

24% – от социально ущемленных групп,

15% – от рэкетиров и организаций боевиков.

Подобная борьба отчуждает «низы» от «верхов». По данным того же опроса 28% респондентов не доверяют никому из политиков.18 А это уже чревато социальным взрывом. Хотя социальная память народа работает против подобных потрясений: люди ищут дополнительные заработки, переквалифицируются, чтобы выжить. Аналогичный тезис можно найти и у Г. Моски. «после серии волнении и перемен энтузиазм и вера, вызванные политическими новаторами и их политическими новшествами, явно ослабевают, и смутное чувство скептицизма и утомления овладевает массами».19 Но границы этого чувства не бесконечны, и с этим тоже нужно считаться.

Хотелось бы выделить следующие основные социальные черты новой правящей элиты, которые сильнее всего сказываются на обстановке в стране:

Отсутствие общих целей, образа будущего общества, ради которого начаты и проводятся реформы. Отсюда – стихийность переходного процесса, отсутствие не только «светлых идеалов», но и вообще каких-либо обоснованных и понятных для людей ориентиров. Отсутствие идеологии порождает туманность цели а идти «туда, не знаю куда» - задача не из легких даже в психологическом плане. С одной стороны, люди делают на этом пути все от них зависящее в разных направлениях, стараясь не упустить ни одного из возможных вариантов развития событий. И получается погоня за двумя зайцами, результат которой давно известен.

Доминирование групповых интересов правящей элиты над гражданскими. Отсюда – противостояние разных отраслевых групп элиты, движимых групповыми и личными интересами, внутригрупповая политическая и экономическая борьба разных ее слоев. В связи с этом можно процитировать высказывание Р. Арона: «Монолитная элита означает конец свободы, а разрозненная – конец государству».20 Россия за очень короткий промежуток времени прошла путь от первого состояния ко второму. Будучи в шоке от подобных потрясении, мы никак не наплел компромисс, но все на него надеемся.

Неразработанность системы приоритетов, т.е. иерархии важности разных сфер общественной жизни, последовательности решения крупных народнохозяйственных задач. Отсюда – слабая обоснованность проводимой экономической политики, обилие ошибочных решений. Разные политические силы давят на правительство с целью защиты своей экономической программы, и результат налицо. Наша элита как бы пытается объединить 2 совершенно разных вида ценностей: те, которые декларировались. КПСС, и те, что обычно связываются с капитализмом, причем не с какой-то его национальной моделью (шведской, американской и др.), а с его обобщенным образом. Пытаясь совместить несовместимое, наши лидеры так расшатывают лодку общественной стабильности, что становится просто страшно за будущее страны.

Отсутствие глубокой интеграции между правящей элитой и населением страны. Отсюда – утрата доверия масс к государству, деполитизация населения, дискредитация принципов демократии.

А теперь несколько слов по поводу экономической элиты. Политики, как известно, пытаются обрести независимость от бизнес-элиты и наоборот. Крупные коммерсанты выдвигают главный тезис: пересмотреть концепцию государственного вмешательства в экономику, сузить зоны его влияния. Политические же лидеры, напротив, пытаются усилить контроль за частным бизнесом в целях как государственных, так и личных.

Парадоксальный результат исследования в том, что бизнесмены не готовы к построению моделей. Лишь 20% респондентов были готовы обсуждать возможные модели развития экономической, и. политической ситуации в России на ближайшие 10-15 лет.21 Заметим, что чем лучше люди анализируют и делают прогнозы, тем больше они отдаляются от желания влиять. Поэтому представители российской бизнес элиты желают влиять на обстановку в стране, т.е. добиваться определенных политических целей экономическими методами. А политики пытаются контролировать бизнес, т.е. добиваются экономических целей политическими средствами. Очевидна склонность к интеграции, за тем, чтобы в дальнейшем идти своей дорогой. Думается, что к настоящему моменту пути политиков и экономической элиты разошлись, (насколько это возможно), поэтому наблюдается такая дестабилизация обстановки. С одной стороны, совпадение целей, с другой – соперничество на пути к их достижению. Поэтому правящий класс пытается обрести независимость от владельцев капитала, а лидеры бизнеса демонстрируют феномен «усталости от романа с государством» и склонны рассчитывать в своей деятельности на собственные силы, упорно ищут способы избавления от государственной опеки. Параллельно наблюдается угасание аналитического интереса к действиям государственных структур.