И все-таки партийная конференция, съезды народных депутатов кое-чему научили руководство, во всяком случае лично генсека. В те предсъездовские дни М.С. Горбачев серьезно задумывается о своем дальнейшем положении в партии. Роль руководителя Верховного Совета и тем более президента СССР генсека, безусловно, устраивает. Но заниматься партийными ему уже скучно и обременительно. Казалось бы, надо оставить пост лидера партии и полностью сосредоточиться на государственной деятельности. Об этом не раз говорилось народными депутатами и многими коммунистами с мест, а в последнее время и членами ЦК. Но такому решению мешают, по крайней мере, две причины. Во-первых, уход с поста генерального секретаря сильно ослабит позиции Горбачева и он может стать объектом критики и слева и справа. Появление нового лидера в партии может привести полному развенчанию главного архитектора перестройки. И во-вторых, М.С. Горбачев сам соблазнял всех секретарей обкомов и крайкомов занять ключевые посты в партийных комитетах и Советах. А теперь получается, что, добившись государственного поста, он оставляет поле деятельности партийного лидера. Это дополнительный аргумент его критикам. И вот М.С. Горбачев “гоняет”, как он говорил, мысли вокруг этого вопроса. Собрав своих приближенных, он выстраивает все аргументы “за” и “ против”.

- Почему нельзя, покинув пост генсека, остаться лидером партии, - спрашивает он, - ведь Ленин был лидером партии, хотя и возглавлял правительство?

Он смотрит на своих помощников, ожидая ответа. Одни рассуждают, почему это трудно осуществить, другие считают такое предложение блестящим выходом из положения.

Если на XXVII съезде М.С. Горбачев заявлял, что частнособственнические настроения означают неверно выбранный партией путь и средства в ее работе и это требует исправления, то в докладе на XXVIII съезде звучат мысли о необходимости разных форм собственности. Слово “рынок”, произносимое в прошлом генсеком с опаской, теперь является панацеей от всех бед. Вопрос не в том, конечно, изменилась точка зрения, а в необходимости ее обоснования, информирования об этом коммунистов, всего общества. Многие повторяют еще вчерашние лозунги Горбачева, а сегодня они заменены и отброшены. Это ведет к непониманию людей: все чаще возникает вопрос, владеют ли генсек, Политбюро обстановкой, не шарахаются ли они в разные стороны под давлением критики.

Съезд настаивает на отчетах руководителей партии и Горбачев уступает. Первым слово получает Н.И. Рыжков, затем В.А. Медведев, которого давно критикуют за развал идеологии, хотя он протестует, говоря, что ему этот развал достался по наследству. Выступали затем А.Н. Яковлев, Э.А. Шеварднадзе, Л.Н. Зайков, Е.К. Лигачев и другие члены Политбюро. Отчеты многих делегатов не удовлетворяют, слышны требования признать ошибки, покаяться. Впечатление от обстановки такое, что находишься на Съезде народных депутатов, - та же безапелляционность, борьба за микрофон. Может быть, это стиль времени, может быть, теперь так выражают свое мнение сторонники западных демократий? А может, на столько “припекло” людей, так надоела словесная болтовня и практическая немощь, что делегаты кричат, как от нестерпимой боли?

И так день за днем. Члены Политбюро раздосадованы и апатичны. Они догадываются, что для большинства из них это последний съезд. В комнате, где они собираются можно увидеть и услышать все: возбужденные голоса сомневающихся, равнодушие потерявших надежду, горящие борьбой глаза энтузиастов и потухшие взоры не верящих. М.С. Горбачев и сам озабочен. Все чаще выходит в зал во время перерыва, под софитами телевизионщиков дает интервью, с кем-то разговаривает. Этим методом он пользовался и в дни съездов народных депутатов. Многие хотят протиснуться поближе, “попасть в экран”. Идет разговор, часто продолжающий те темы, которые только что звучали с трибун съезда. Эти выходы “в люди” М.С. Горбачев попробовал делать и на Пленумах ЦК, но там вокруг него не толпились. С мест не вскакивали, а многие и не подходили к генсеку, и это его сильно тревожило. Он возвращался из зала, часто удрученный.

Энергичность, уверенность все больше покидают генсека. Порой чувствуешь, что ему это все давно надоело и он жалеет, что взвалил на себя непосильную ношу. Обвинение в бездеятельности ЦК и его лично звучат настолько часто и резко, что только хорошие нервы могут сдержать от резкостей.

Но не прогнозы для страны и партии обеспокоили тогда Горбачева. Его взволновали слова Б.Н. Ельцин о перспективе нынешнего руководства КПСС: “Можно предположить, что начнется борьба за привлечение к суду руководителей партии всех уровней за ущерб, который они лично нанесли стране и народу. Могу назвать хотя бы одно из этих дел – об ущербе антиалкогольной кампании. Народ спросит за все остальное: за провалы во внешней торговле, сельском хозяйстве, за национальную политику, политику в отношении армии и т.д. Страна должна знать, какое наследство оставила ей КПСС”.

Это было предупреждение лично генсеку. Что касается выступления Ельцина, то по всему был видно, что оно последнее на партийных форумах. Он прощался с партией, предупреждая, что может ждать КПСС и ее лидеров. В конце концов, так и случилось. Он заявил о своем выходе из партии, а мандатная комиссия признала его полномочия как делегата утратившими силу.

Как бы ни был тяжел конфликт Горбачева и Ельцина, Ельцина и ЦК, демонстративный выход из партии произвел впечатление на многих делегатов и коммунистов, сыграл немалую роль в создании обстановки неуверенности, а затем и в развале партии. Разумеется, такому исходу дела способствовало и безвольное поведение Горбачева.

Съезд продолжал работу. И вот наступает финал. Предстоят выборы генерального секретаря ЦК и его заместителя. Михаил Сергеевич выбор сделал и отказываться от поста лидера не собирается. Начинается выдвижение кандидатов. Назвали многих, но все они отказались, остался только Т.Г. Авалиани, первый секретарь Киселевского городского комитета партии из Кемеровской области. Он прошел нелегкий жизненный путь и не дрогнул “в соревновании” с Горбачевым. Правда Т.Г. Авалиани при голосовании набрал 501 голос. Но удивительно не это, а то что из 4683 делегатов против Горбачева проголосовало 1116 чел. Это не сотня-другая заблудших, из за которых, как утверждают некоторые, Сталин уничтожил чуть ли не всех делегатов XVII съезда партии, - сегодня такой результат выглядит как серьезный сигнал. По существу – крупное моральное поражение: четверть состава съезда отказала в доверии…

Внутренне Горбачев потрясен. Он, конечно, знал, что спокойно дело не закончится и без борьбы не обойтись, но такого политического нокдауна, который открыл счет оставшимся дням, он не ожидал.

Впереди было еще одно испытание – выборы заместителя генсека. Наряду с “запланированным” В.А. Ивашко кандидатом был назван и Е.К. Лигачев, который получил всего 776 голосов “за” и 3642 “против”. Генсек, возвращаясь после голосования за своего “зама”, неожиданно в узком переходе из Георгиевского зала Кремля во Дворец Съездов столкнулся с Е.К. Лигачевым. Лишь на мгновение он растерялся, но неожиданно сказал: