Несмотря на то, что Бакунин выделяет три группы граждан, а не две, мысль та же самая: правящая элита эксплуатирует подавляющее большинство населения.

В этом же разделе было бы целесообразно сравнить и взгляды Каддафи и русских анархистов на государство. Взгляды анархизма на государство предельно просты: государство ограничивает свободу людей, а «порядок в обществе никоим образом не должен ограничивать свободу индивидов, из которых оно образуется, напротив, порядок должен вытекать из как можно большего развития и неограниченного расширения свободы», поэтому, по мнению Бакунина, нужно уничтожить государство как образование. Теперь посмотрим, что думает Каддафи на этот счет. Он считает, что «государство – это искусственное политическое, экономическое, а иногда и военное устройство, никак не связанное с понятием человечества и не имеющее к нему никакого отношения». Несмотря на то, что ливийский лидер иногда называет джамахирийский строй государством, вряд ли джамахирию можно назвать государством в полном смысле этого слова, так как любое государство предполагает правящее меньшинство. В каком–то смысле в данном случае применим термин «народное государство», который поначалу использовали коммунисты, однако потом отказались от него, приняв критику анархистов.

Таким образом, можно говорить о том, что Каддафи вслед за анархистами отрицает государственную власть.

Каддафи называет семью важнейшим рычагом гармонии внутри каждой нации. Семья, по его мнению, является основой всякой нации, затем он выводит целую цепочку: семья – племя – нация – мир. Главной мыслью является то, что «нация – это большая семья, прошедшая путь развития от племени до совокупности племен .». Точно такую же мысль можно найти и у Бакунина, только вместо термина «племя» он использует более близкое к русским реалиям слово «община» и пишет, что «она – ни что иное как естественное расширение . семьи, .рода». Причем, говоря о семье, он, разумеется, имеет в виду не юридическую семью (то есть зарегистрированный брак), а свободную взаимность людей, не отягощенную государственными рамками. Понятие «федерация», предложенное Бакуниным, также предполагает организацию жизни от семьи к общине, затем объединение общин на федеративной основе «в нации, наций в человечество». Об этом же писал и Кропоткин в своих «Записках революционера»: «Возникнут также федерации общин между собою и потребительских общин с потребительскими союзами. И наконец возникнут еще более широкие союзы, покрывающие всю страну или несколько стран, члены которых будут соединяться для удовлетворения экономических, умственных, художественных и нравственных потребностей, не ограничивающихся одной только страною».То есть по существу Каддафи развивает идеи Бакунина и Кропоткина, кооптируя их в свою концепцию. Одновременно он пытался претворять эти концепции на практике, предлагая объединение Ливии то с Египтом, то с Тунисом, то с Марокко, а то и объединие всего арабского мира в единый союз, но потерпел сокрушительное фиаско и с середины 1980–х охладел к этой идее.

Мы уже рассматривали выше взгляды коммунистов на этот вопрос, теперь попробуем выяснить мнение анархистов, Бакунин говорит «о трех формах человеческих объединений: об ассоциации рабов, об ассоциации полурабов и об ассоциации свободных людей». «Полурабами» он называет наемных работников в связи с тем, что «им нисколько не разрешено пользоваться тем, что они производят. Они трудятся для незначительного числа привилегированных, а не для самих себя, так как находятся в положении эксплуатируемых и рабов и так как, согласно экономистам и другим либеральным публицистам, этот замаскированный вид рабства –основное условие свободы этого привилегированного меньшинства». Бакунинскую мысль развивает Каддафи: «Наемные работники, как бы ни велик был их заработок, – это те же рабы. Наемный работник находится в полурабской (заметим: у Бакунина тоже «полурабы») зависимости от нанявшего его хозяина. Более того, он временный раб, и в основе его рабства – работа, за которую он получает плату от работодателя, независимо от того, является ли работодателем частное лицо или государство».

Взамен этого Каддафи выдвигает лозунг «партнеры, а не наемные работники», о чем уже говорилось выше. Эта идея несомненно близка к идее Бакунина о кооперации. В своем фундаментальном труде «Государственность и анархия» он, в частности, писал, что «кооперация, во всех ее видах, есть, несомненно, рациональная и справедливая форма будущего производства». То же самое имел в виду и Кропоткин, когда писал, что члены анархического общества «не будут более вынуждены продавать свой труд и свою мысль тем, которые теперь нанимают их по своему личному усмотрению. Они смогут прилагать свои знания и способности к производству на пользу всех; и для этого они будут складываться в организации, так устроенные, чтобы сочетать наличные силы для производства наивозможно большей суммы благосостояния для всех, причем в то же время личному почину будет предоставлен полнейший простор».

Таким образом, мы можем уверенно констатировать, что Каддафи неспроста заказал переводы русских анархистов на арабский язык. Он внимательно изучил их работы и по–своему применил их при разработке своей собственной политической модели.

Одним из главных расхождений коммунистов и анархистов является то, что все анархисты, начиная с Прудона, являются приверженцами федерализма, а все коммунисты, наоборот, называют себя «централистами» (термин Ленина). Рассмотрим обе точки зрения, Ф. Энгельс считает, что «два пункта отличают союзное государство от вполне единого государства, именно: каждое отдельное государство, входящее в союз, имеет свое особое гражданское и уголовное законодательство, свое особое судоустройство, а затем то, что рядом с народной палатой существует палата представителей от государств». А это, по мнению коммунистов, является помехой развитию и процветанию общества. Анархисты, напротив, считают всякую централизацию помехой развитию, трактуя ее как нарушение свободы. К этому необходимо добавить то, что анархизм отрицает любое государственное закодательство, считая, что «с государством должно погибнуть все, что называется юридическим правом, всякое устройство сверху вниз путем законодательства и правительства, устройство, никогда не имевшего другой цели, кроме установления и систематизирования народного труда в пользу управляющих классов». Но не будем акцентировать наше внимание на том, что анархизм отрицает государство как таковое, а заострим его лишь на вопросе федерализма. Бакунин, например, в работе «Революционный катехизис» утверждает, что «нация должна представлять лишь федерацию провинций, желающих добровольно к ней принадлежать; она обязана уважать автономию каждой провинции, но в то же время она вправе требовать, чтобы строй и сепаратное законодательство провинций, принадлежащих к федерации и желающих пользоваться гарантиями, предоставляемыми нацией, соответствовали в существенных пунктах национальному строю и законодательству».

Встает вопрос, к какой же из этих двух групп, к централистам или к федералистам, можно отнести Каддафи? Надо сказать, что вряд ли можно дать однозначный ответ. На первый взгляд, ливийский лидер – чистой воды централист, ведь все ливийские народные комитеты объединены во Всеобщий народный конгресс. Однако все не так просто: согласно «Третьей мировой теории», Всеобщий народный конгресс не является законодательным органом, на нем лишь обсуждаются решения местных народных собраний, что ставит под сомнение целесообразность существования Всеобщего народного конгресса. Вот почему в этом видится близость джамахирийской модели власти обществу, о котором писал Кропоткин, обществу, которое «будет состоять из множества союзов, объединенных между собою для всех целей, требующих объединения, – из промышленных федераций для всякого рода производства .; и из потребительских общин . Возникнут также федерации общин между собою и потребительских общин с производительными союзами. И наконец, возникнут еще более широкие союзы, покрывающие всю страну .». Вот почему разумнее говорить о близости Каддафи к федерализму, а не к централизму. Однако прежде чем делать такой вывод, попробуем найти корень разногласий между федералистами и централистами.