Продвижение к зрелому гражданскому обществу требует преодоления огра­ниченности частных интересов. Россия сегодня находится лишь в начальной стадии борьбы с эгоистическими интересами корпоративного характера, пока преобладающими в ее социально-экономической и политической системе. Ключом к решению этой важнейшей проблемы, позволяющей сбалансировать полюса антиномии гражданского и корпоративного, могли бы стать всемер­ная поддержка и развитие публичной сферы как открытого форума для диа-ппгя политических и гоажданских сил. Еще одна ось политического самоопределения России проходит через ан­тиномию унитарное государство versus федерация. Следует отметить, что на протяжении большей части российской истории данной антиномии не суще­ствовало. Россия была унитарным государством имперского типа. Симптомы кризиса унитаризма появились лишь в начале XX в. В результате революции империя пала. Ленин, подобно большинству марксистов того времени, был сторонником унитарного государства. Но как крупный политик он понимал, что сохранить целостность страны на основе унитарных принципов невозмож­но. Тогда-то и родилась идея советской федерации. Однако в своем практиче­ском воплощении (может быть, за исключением начального периода) вновь созданная федерация по сути оказалась лишь разновидностью унитарного го­сударства, жестко управляемого из центра. Иными словами, Россия фактиче­ски не имела опыта федеративного устройства. Поэтому ее политическая культура (менталитет, психология), а соответственно — и политическая прак­тика проникнуты духом унитаризма.

В годы брежневского застоя и особенно с развертыванием горбачевской пе­рестройки кризис унитарной системы государственного устройства и унита-ристской идеологии приобрел острые формы. Именно он и питал идеи (рав­но как и иллюзии) "нового федерализма", наполняя реальным содержанием рассматриваемую антиномию.

Реформы второй половины 1980-х годов открыли возможность создания в стране демократической федерации. Эта возможность была упущена, и Со­ветский Союз развалился. Между тем, стремясь заручиться поддержкой реги­ональных элит, Президент Б.Ельцин провозгласил неограниченный сувере­нитет уже субъектов РФ и пошел на такое перераспределение полномочий между ними и Центром, которое крайне ослабило управленческую вертикаль и поставило под вопрос само существование целостного Российского госу­дарства. В ряде регионов начали набирать силу центробежные тенденции, на­иболее отчетливо проявившиеся в чеченском мятеже. Некоторые республики внесли в свои конституции положения, противоречившие Основному Закону РФ, ограничили налоговые платежи в федеральный бюджет, отказались про­водить набор в армию. Острейшей проблемой стало правовое неравенство субъектов Федерации. Области, в особенности экономически мощные, тре­бовали уравнять их правовой статус со статусом национальных республик. Российская Федерация все больше приобретала черты конфедерации, несу­щей в себе зародыши распада.

В этой ситуации единственным способом сохранить государственную це­лостность страны было восстановление административно-политических ры­чагов централизованного управления. На решение данной задачи и направ­лен нынешний курс В. Путина. Не подрывает ли он федеративные начала го­сударственного устройства? Разумеется, любая централизация несет с собой "авторитарный соблазн", и не всякая власть, тем более в стране с давними автократическими традициями, способна противостоять искушению. Поэто­му укрепление государственной вертикали должно сопровождаться создани­ем сбалансированной системы сдержек и противовесов как в самой власти (разделение полномочий), так и в обществе (развитие гражданских инициа­тив и организаций).

Выше уже говорилось, что в политике путинской администрации грань между укреплением государственности и авторитарными поползновениями власти четко не обозначена, затушевана. С одной стороны, меры по упроче­нию властной вертикали (разделение страны на федеральные округа во главе с полномочными представителями Президента; изменение порядка формиро­вания Совета Федерации; приведение регионального законодательства в соот­ветствие с Конституцией РФ; усиление государственного влияния на средст­ва массовой информации) нейтрализовали сепаратистские тенденции в реги­онах. С другой — следствием их проведения стало ограничение демократиче­ских норм общественно-политической жизни. Это проявилось, в частности, в сужении полномочий региональных и муниципальных органов власти, в до­минировании исполнительных структур над законодательными и судебными, в ущемлении свободы СМИ.

Пока дилемма унитаризм versus федерализм далека от решения. Главный ка­мень преткновения — отсутствие сбалансированных отношений между Цент­ром и субъектами Федерации, что отчетливо ощущается как на уровне теоре­тических представлений, так и в практической политике. О том, насколько мощные препятствия стоят на пути формирования "нового федерализма", свидетельствуют и бюджетное противостояние Центра и регионов, и недопустимая асимметрия в структуре РФ, и кровоточащая ра­на Чечни — источник интоксикации всего федеративного организма.

Удастся ли центральной власти достаточно четко определить линию разме­жевания между сильной государственностью и засильем центральной бюро­кратии? От решения этого вопроса во многом зависит, станет ли наша страна демократической федерацией или же превратится в унитарное государство ав­торитарного типа.

Три антиномии политического развития России органически связаны меж­ду собой. Выбор по каждой из них неизбежно сопряжен с выбором по двум другим. Политическое самоопределение России — комплексная проблема, ре­шение которой возможно лишь в русле единой стратегии развития и модер­низации всех сторон жизнедеятельности общества. Выработка такой стратегии требует времени и опыта, общественного диалога и хотя бы минимума наци­онального согласия. Ярко выраженная антиномичность существующих ди­лемм усложняет формирование этих необходимых предпосылок общенацио­нального политического выбора. В этом заключается одна из причин, почему российское общество так долго и так трудно проходит через узловую точку би­фуркационного выбора. Скорее всего, длительного "бифуркационного за­стоя", т.е. такого состояния социума, при котором выбор назрел, но ни обще­ство, ни власть не готовы сделать его здесь и сейчас.

Пройдя несколько циклов реформ, Россия пока не самоопределилась по­литически. Выбор в пользу демократии еще не только не сделан, но и далеко не предрешен. Наша страна вполне может самоопределиться и как авторитар­ное общество. Для российского государства и его граждан такой исход обер­нется новыми тяжкими испытаниями и невосполнимыми потерями. Чтобы этого избежать, необходимо сконцентрироваться на развитии тех полюсов ан­тиномий политической жизни, которые представлены демократией, граждан­ским обществом, демократическим федерализмом.

Россия имеет богатый опыт решения рокового для нее противоречия меж­ду