Возникновение новой международной элиты и ее потребность в собственной территории, защищенной от проникновения извне, отражается, например, в унификации международных отелей, чей дизайн, вплоть до полотенец, должен создавать чувство знакомой среды во всем мире, одновременно абстрагируя эту среду от окружающей действительности. VIP - ложи в аэропортах во всем мире, мобильное персональное подключение к коммуникационным системам в любой точке земного шара, система бизнес–сервиса – все это является частью унифицированного образа жизни новой элиты. Все это составляет одну международную субкультуру, идентичность которой устанавливается не в отношении какого–либо государства, но по факту принадлежности к элите международного информационного менеджмента.

Для элиты сетевого общества пространства больше не существует, а время превратилось в безвременье культуры реальной виртуальности, в котором прошлое, настоящее и будущее соединилось в единой мешанине знаков и артефактов. Новое общество, по Кастельсу, делится на тех, кто преодолел время, и тех, кто выносит жизнь по мере того, как время проходит. Иначе говоря, океан безвременья окружен берегами различных модальностей времен, от фабричного гудка в Китае до рассвета на кофейных плантациях в Южной Америке.

Новая экономика принесла с собой новую организацию социального пространства и времени. По Кастельсу, пространство сетевого общества не географично, а определяется уровнем интеграции в глобальные и локальные сети и местом в производственной цепочке. Огромные территории, «отсоединенные» от глобальной экономики, теряют для нее какую–либо значимость. Из «черных дыр» информационной экономики – Северной Африки, американских городских гетто, судя по статистике, невозможно сбежать. Единственной возможной формой интеграции оказывается участие в глобальной криминальной экономике. Ее структура тоже стала сетевой, и под ее влиянием находится сегодня не одно национальное государство.

Влиянию нового миропорядка подвержены традиционные институты индустриализма, разрушение которых происходит на всех уровнях общества, вплоть до его фундамента – патриархальной семьи. Участие женщин в новой экономике, феминистское движение, легализация разводов и абортов – все в сумме приводит к тому, что в развитых обществах семья (первый и единственный брак, муж работает, женщина занимается детьми) становится скорее не правилом, а исключением.

Наконец, в новом обществе у человека, не интегрированного в пространство глобальных потоков, фактически нет возможности реализовать рациональный жизненный проект. То, что для одних становится свободой, на других ложится непереносимым бременем хаоса, абсолютной неопределенности. Стабильность оказывается фикцией и разбивается за считанные часы неожиданным финансовым кризисом, вызванным событиями на другом конце Земли.

Основной конфликт нового мира – это формирование человеком и сообществами новой идентичности перед лицом нового порядка. Человек не является пассивным животным. На новые условия люди реагируют поиском новой идентичности. Согласно концепции, которую использует Кастельс, идентичность может быть построена либо для легитимизации существующего положения вещей, либо как проект, либо в рамках противостояния.

Легитимизирующая идентичность, по Кастельсу, это «гражданское общество». Но, поскольку накопление капитала и распределение власти проходит мимо традиционных институтов, гражданское общество теряет центральную роль в общественной жизни.

Сопротивление сетевому обществу может носить самый разнообразный характер. В отличие от проектных идентичностей, защитные окружают траншеями существующие институты и используют новые технологии для того, чтобы не допустить перемен. Организм глобальной экономики оказывается настолько сложным и неконтролируемым, что единственным способом избавиться от ее негативных влияний оказывается отсоединение с последующей перестройкой общества ради Аллаха, грядущего мессии, спасения от апокалипсиса или хотя бы от неопределенности, которая для человека непереносима.

Новых проектных идентичностей не так уж и много. Это прежде всего, зеленое и женское движение, а также, в какой–то части, европейский проект. Хотя при этом защитная идентичность тоже может стать проектной, поэтому оценивать ее нужно в определенном социальном контексте и исторических условиях. Так же как зеленое движение может быть расценено как защитное по отношению к варварскому использованию природных ресурсов, а женское – как защита прав женщин на распоряжение собственным телом (аборт, беременность) и своей судьбой (развод, равноправие).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итоги ХХ в., осмысление его неспокойного опыта существенно повлияли как на характер, так и на методы политического прогнозирования. Становится все более очевидным стремление к определенному, точному, многофакторному анализу всех возможных последствий, которые могут повлечь за собой современные преобразования. Формирование будущей картины мира становится все более глубоким и профессиональным, благодаря основательной информированности о различных возможных вариантах развития; признанию многовариантности футурологических сценариев; учету возможных побочных эффектов политических изменений и процессов; признанию сложности, нелинейности и нестабильности развития в условиях социально-политической трансформации; разработке различных новых методов политического прогнозирования.

ЛИТЕРАТУРА

1.Политический процесс: основные аспекты и способы анализа: Сб.учебн.материалов / Под ред Мелешкиной Е.Ю. – М.: Изд. дом «ИНФРА-М», Изд-во «Весь мир», 2008. – 304 с.

2.Бжезінський З. Велика шахівниця. – Львів – Івано-Франківськ, 2009. – 236 с.

3.Тоффлер, Елвін. Третя хвиля. – К.: Вид.дім «Всесвіт», 2008.

4.Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. – 2007. - № 3.

5.Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. – 2007. - № 1.

6.Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество, культура: Пер. с англ под научн.ред. О.И.Шкаратана. – М.: ГУ ВШЭ, 2009. – 608 с.