По второму признаку должно наблюдаться необычное обострение между господствующим классом и угнетаемым народом. Этот признак отчётливо не просматривается в состоянии современного общества, что представляется очень странным. Но это так – никакой необычности и даже самого прямого обострения не происходит. Внешне ситуация остаётся неизменной. А ведь экономический кризис есть (60% населения страны имеют доход до 10000 рублей), и большинство этих людей, в соответствии с первым признаком не желают жить по-старому, они хотят по-новому; социальное бесправие наблюдается, неравенство также наблюдается, но, несмотря на это, никаких восстаний народных масс не происходит. Но здесь стоит говорить о потенциальной энергии протеста, недовольства и возмущения, которая копится среди населения. И импульсом к её накоплению являются всё большее социальное расслоение населения, не падение, но и не улучшение жизни большинства россиян, и все те изъяны, которые я описал в главе о ситуации в России. Данная потенциальная энергия, при постепенно нарастающей напряжённости, может мелкими шажками превращаться в кинетическую энергию открытых социальных протестов. Протестов сначала локальных, несвязанных между собою, но всё же являющимися первыми симптомами просыпания общества. (Единственный крупный пример реального кратковременного выхода части общества из беспробудного дрёма, это достаточно массовый протест, в основном, пенсионеров страны против монетизации льгот. Насколько сюда можно отнести «Марши несогласных», я не знаю, так как сложно определить в природе этих выступлений чёткое разграничение между провокационностью данных мероприятий и их, так сказать, искренностью.) Таким образом, придерживаясь чёткости формулировки второго признака, следует констатировать, что в данный момент обстановка в России не отличается необычностью внешнего обострения антагонизмов между угнетаемыми и угнетёнными.

По третьему признаку, революционная ситуация характеризуется острым кризисом, будь-то экономическим, будь-то военным, в результате которого народные массы встают после глубоко сна и приобретают невероятную до этого политическую активность. Они готовы к выступлениям и к борьбе. К сожалению, состояние современного народа нисколько не отвечает критериям третьего признака. И в отличие от двух предыдущих признаков, нисколько не наблюдаются ни в потенциале, ни тем более в реале, в народной среде характеристики, описанные в третьем признаке. Из этого следует, что в России не существует никаких кризисов. Но ведь это не так. Если чего-то не видно, то из этого вовсе обязательно не вытекает, что этого чего-то не существует. Поэтому, здесь явно возникает противоречие: кризис есть, но его нет, нет с точки зрения народа. Значит, народ не обладает методом понимания, он не понимает ситуации. Если бы он в ней разбирался, то он ясно бы разглядел тенденцию нарастания угрозы для страны. Либо народ всё знает и понимает, но он настолько в высшей степени пассивен, что допускает захлёбывание страны в болоте. Но, тем не менее, если строго придерживаться формулировки третьего признака, приходится свидетельствовать, что народные массы находятся в спячке и кризис стране не угрожает.

Стало быть, рассмотрев объективные (ситуация в стране) и субъективные (способность революционного класса на революционные массовые действия) факторы революционной ситуации, приходится делать вывод, что в настоящий момент народная революция в стране невозможна.

Но что значит народная революция? Я писал о народе, который угнетён и который должен подняться на революционную деятельность. То есть, получается, что движущей силой революции является народ. Но народ – это понятие очень ёмкое. Из моего описания в состав угнетённого народа входят люди, которые вынуждены сводить концы с концами, а конкретно, это те люди, доход коих не превышает 10000 рублей в месяц (их 60% от всего населения страны). Жить на 10000 рублей в месяц – значит очень часто находиться в ситуации крайней нехватки средств для удовлетворения всего объёма человеческих потребностей. Но среди этих 60% находятся более 10% населения страны за чертой бедности, то есть те люди, доход которых ниже прожиточного минимума. А среди этих 10% есть 1% людей от населения страны, определённые Всемирным банком, как экстремально бедные – их доход находится на уровне 2,15 доллара в день. Так что, характеризуя революционную ситуацию, я имел в виду, прежде всего, этих обездоленных людей, которые заслуживают права на лучшую жизнь. И вступления этого права в действие можно добиться только путём революции. Но кто конкретно из этих людей должен встать на путь революционной борьбы за лучшую жизнь? В марксизме-ленинизме главной движущей силой революции является рабочий класс. Рабочий класс является самым угнетённым. Его эксплуатируют, у него нет собственности, он отчуждён от своего продукта труда. Рабочему классу нечего терять. Рабочий класс непосредственно встроен в основу всего – в производство, в хозяйственную систему. Он близок к технологиям производства. Он является наиболее образованной частью общества среди крестьян и ремесленников. Рабочий класс осознаёт свои базовые интересы и обладает классовой солидарностью. Он способен сплотить вокруг себя и возглавить остальные слои общества – это крестьян, мелких ремесленников. А руководит и более точно направляет действия рабочего класса – развитая марксистская партия. Партия помогает организовать рабочему классу политическую и идейную борьбу. В общем, она является его авангардом.

Традиционно основная движущая сила в нынешнее время

А как же обстоит ситуация в данный момент в России? Кто является наиболее образованной и наиболее ущемлённой частью общества? Существует ли в России рабочий класс и насколько он многочислен? О современном рабочем классе, с подробным разбором его структуры, пишет В.В. Трушков в статье «Современный рабочий класс в зеркале статистики». После анализа социальной структуры общества, В. Трушков заключает, что современная численность рабочего класса в России может быть определена примерно в 30 млн. человек. Это более 40% всего экономически активного населения на 46–47% занятых сегодня в экономике россиян. Следует сделать методическое замечание по поводу того, что с середины 1970 годов советская статистика стала относить к рабочему классу продавцов, поваров. По данным на начало 2000х годов, в промышленности занято около 15 миллионов человек, в строительстве – 5 миллионов, в транспортной сфере – 4 миллиона, в сфере ЖКХ – 3,5 миллиона, в сфере связи – приблизительно 800 тысяч. Одна из существенных характеристик класса – его способность защищать свои интересы. 90-е годы убеждают, что забастовка осталась в числе важных средств протеста трудящихся против эксплуатации. За десять лет они прошли на 61653 предприятиях и организациях, общее количество их участников составило 4 млн. 444 тысяч человек. Пик забастовочного движения пришёлся на 1997 год. Количество предприятий, но которых происходили забастовки, составляло 17007. Общее число бастовавших рабочих составляло почти 890 тысяч. Но после 2000 года число бастовавших предприятий резко сошло на нет. В 2000 году бастовало 48 организаций, из них 47 – это учительские коллективы. С чем связана такая ситуация, вопрошает В. Трушков. Одной из причин пассивности является манипуляция сознанием рабочего класса. С телеэкранов говорят, что рабочий класс становится малочисленным, что он постепенно уходит с социального поля. Таким способом ему пытаются навязать безразличие и спокойствие. Другой причиной пассивности является отсутствие развитой классовой солидарности. Также адекватно современным условиям не работает профсоюзное движение, отсутствуют силы, помогающие и координирующие действия рабочего класса. И последней причиной, заключает В. Трушков, можно назвать возобновление веры в «хорошего царя».