"Польша испытывает ущемление своего национального самолюбия из-за того, что ее, в прошлом великую державу, не допускают до решения многих проблем в Евросоюзе", – заявил профессор Лебедев, добавив, что стоит иметь в виду также и тот факт, что консервативных поляков смущает и возмущает постхристианская Европа, в которой, к примеру, гей-парады не считаются аморальным явлением.[40]

Более ¾ поляков не довольны своей жизнью в ЕС, по опросу проведенному осенью 2007 г. Поляков не устраивает положение с трудоустройством и финансовая ситуация семей. Но по поводу экономической ситуации они более оптимистичны. Если год назад 18% верило улучшению экономики, то в этом году эта цифра достигла до отметки 28. Этот показатель выше среднеевропейского.[41]

Несомненным преимуществом вступления Польши в ЕС является присоединение к внутреннему рынку Европейского Союза. Вследствие этого все бюрократические процедуры значительно сократились: отпала необходимость подачи экспортных деклараций, были ликвидированы таможенные пошлины, упростился таможенный контроль, снизились затраты, связанные с простоями на границе. Для всех стран – членов ЕС существует единая система сертификации качества, безопасности и экологи. Таким образом, производитель, получив необходимые европейские сертификаты, может продавать свой товар в любой стране EC. Все это значительно экономит время и деньги и упрощает выход на каждый новый рынок. Экспорт товаров стал намного проще, что, безусловно, самым положительным образом повлияло на товарный оборот и сроки поставок.[42]

Несмотря на все противодействия Польша подписала проект новой конституции ЕС, названная «Реформы Лиссабонского договора». Бывший польский премьер-министр, лидер крупнейшей оппозиционной партии "Право и справедливость" и брат-близнец президента Ярослав Качиньский заявил, что он и его политические соратники не намерены поддерживать ратификацию в парламенте Лиссабонского договора, поскольку этот документ предоставляет слишком мало прав Польше.[43] Однако польский лидер Лех Качиньский все-таки заверил документ подписью и Польша стала девятой страной, которая ратифицировала его. Этим официальная Варшава дала знать, что будущая Польши состоит в составе ЕС.

Постоянные конфликты Варшавы с Брюсселем стали уже привычным фоном европейской политики. Это и попытки отстоять более высокое место среди стран-участниц Союза (количество мест в Европарламенте, лидерство в миротворческой миссии на Ближнем Востоке), и нарекания по поводу слабой помощи со стороны ЕС (недостаточное финансирование, необходимость создания «энергетического НАТО» и т.д.). «Польша, одна из стран большой шестёрки ЕС, становится всё более трудным и изолированным партнёром», — написала «Financial Times». [44]

Бронислав Геремек в одном из интервью выразил предположение, что если бы старые члены ЕС должны были сейчас принять решение об участии Центральной Европы в Евросоюзе, то ей было бы отказано. «Как Греция четверть века назад, мы для Брюсселя — политический балласт», — пишет польском «Newsweek`е».[45]

Накопились и конкретные противоречия стран Вышеградской группы с основными игроками ЕС. В отличие от «старой Европы», большинство стран региона выступают за дальнейшее расширение Евросоюза. Особенно это касается Польши, для которой интеграция в Европу Украины и Беларуси стала одной из главнейших внешнеполитических задач. С другой стороны, ряд стран ЕС выступают резко против дотационных программ для новых членов — это, в первую очередь, слабые страны старой Европы (Испания, Португалия, Греция).

Старую Европу пугают многие политики, пришедшие теперь к власти в центральноевропейских странах. Лидеры радикально-националистических партий Роман Гертых (Польша) и Ян Слота (Словакия) сравниваются с Йоргом Хайдером. Правящие Польшей братья Качиньские в западной прессе представляются обычно как фундаменталисты с совершенно чуждыми Западу взглядами. Современная Польша имеет имидж крайне нетолерантной страны, и это касается в первую очередь прав секс-меньшинств и отношения к абортам. Не надо забыть и тот факт, что Польша всегда являлась очагом христианской католической церкви и религиозные нравы остаются сильными в обществе. На основе этих можно сделать вывод, что проблема во внутренней политике ЕС все еще останется и интеграционный процесс в единого европейского государство невозможен. Очень много противоречий не только во внутренней политике ЕС, но и в самих народов, в их традициях и ценностей. Поэтому позиция евроскептиков останется сильной пока экономический уровень и политическое влияние Польши не повысится и не удовлетворится расширенные амбиции польских властей.

2.2 Прибалтика в ЕС: Европейские мечты и печальная реальность

Страны Прибалтики (Латвия, Литва и Эстония) уже 7 лет находятся в составе ЕС. История этих стран довольно разнообразна. Они вступили в Евросоюз спустя 14 лет после того, как получили независимость. А до этого находились в составе СССР и в течение половины века они боролись за утраченную независимость, которой добились после распада Советского Союза. В годы перестройки начали ориентироваться на рыночную экономику, трансформировав социалистическую модель экономики на западную. Вступление в Евросоюз в тот момент для них был оптимальным вариантом для быстрого развития экономики и улучшения уровня жизни населения. Тогда и политики этих стран не думали о том, что членство в ЕС превратится в своего рода отдаленной и всеми забытой провинции большой Европы. «Если в СССР Прибалтика считалась «советским Западом», и, в сравнении с другими союзными республиками, мы находились в привилегированном положении, то теперь мы превращаемся в «Среднюю Азию» Европейского Союза. То бишь – в глухую провинцию Европы, без прав, полномочий и перспектив» - считает лидер латвийской Партии евроскептиков Нормундс Гростиньш.[46]

Основная причина евроскептицизма в Латвии – это снижение уровни экономического развития страны, а если сказать конкретно рост инфляции, рост цен, который опережает рост заработной платы. Можно утверждать, что число евроскептиков в Латвии увеличивается пропорционально росту инфляции. Об этом заявила руководитель местного представительства Еврокомиссии Ивета Шульца. Если посравним уровень инфляции с 2003 года, то заметим что после вступление в ЕС инфляция в Латвии поднималась каждым годом.[47] По словам Шульцы, негативное отношение к ЕС может быть связано с нехваткой информации об участии Латвии в европейской политике. В свою очередь глава Комиссии по европейским делам Вайра Паэгле (Народная партия) отметила, что самое опасное - это апатичное отношение к ЕС. «Мы живем в русскоязычном информационном поле. Такой ситуации нет ни в соседних странах, ни в Болгарии. Пока мы не заговорим на английском, немецком, французском и других языках, мы не сможем интегрироваться в ЕС», - сказал Паэгле.[48]

Движение евроскептиков в Латвии зародилось в конце 90-х годов. Сегодня они имеют собственную политическую партию (Политическая организация (партия) «Евроскептики»), которая участвовала на выборах и имеют представителей в Европарламенте. Она действует с 1997 года. Партией политобъединение стало в 2003 году. Официальный лозунг партии - «326 тысяч плюс .»: именно столько жителей Латвии голосовало против вступления страны в ЕС. Сейчас же количество евроскептиков значительно выросло. Они выступают против бедности, Бруюсселя (полный выход из союза) за национальный суверенитет и независимость страны. Основные пункты программы партии следующие: