В этом контексте возникают два ключевых вопроса: 1) не разрушает ли государство таким образом самое себя? 2) где пределы подобного саморазрушения? Ответ кажется очевидным: в коллапсе государства заинтересован транснацио-нальный капитал. Однако даже апологеты глобализации понимают, что и национальный, и транснациональный капитал нуждаются в использовании государственных институтов и норм. Даже К.Омаэ, выступающий за “регионы-государства” как локомотивы экономического прогресса, которые тянут за собой другие внутринациональные территории, допускает: если центральные власти будут проводить правильную политику (создавать наилучшие возможности ради получения максимальной общей выгоды), продвинутые регионы вполне могут стать “лучшими друзьями национальных государств” (Ohmae, 1995, р. 100).

Профессор Биркбекского колледжа Лондонского университета Пол Херст и главный редактор журнала “Economy and Society” Грэм Томпсон подчеркивают, что большинство ТНК располагают базами в национальных экономиках и потому напрямую зависят от национальных государств. Сколь бы глобальными ни были их операции, эти корпорации не в состоянии создать все необходимые им условия (например, социальные, правовые и т.д.) внутри страны. Более того, чем шире экспансия ТНК в другие суверенные государства, тем сильнее корпорации зависят от согласия заинтересованных стран в вопросе о целях, нормах и принципах управления международным бизнесом.

Р.Инглхарт отмечает, что одним из самых поразительных феноменов последних двух столетий было стремительное расширение пределов управления. Индустриальные общества становились все более централизованными, иерархичными и бюрократизированными. До недавнего времени высокоцентра-лизованные, управляемые государством хозяйственные системы и общества казались логическим завершением, к которому устремлена модернизация. Но в течение 1980-х гг. дальнейшая экспансия государства достигла точки убывания отдачи – как в функциональном отношении, так и в смысле массового приятия. Сначала они натолкнулись на растущую политическую оппозицию на Западе, а затем последовал ее полный крах в восточном блоке.

Массовое производство на линии поточной сборки и массовое бюрократическое производство являлись двумя ключевыми организационными инструментами индустриального общества, которые в начальной фазе модернизации приносили высокую отдачу, позволяя фабрикам производить миллионы вещей, а правительствам – обрабатывать миллионы индивидов посредством стандартизированных рутинных процедур во всех сферах общества. Но тенденция к бюрократизации, централизации, а также к государственной собственности и контролю обратилась вспять. “Современные хозяйственные системы теряют свою эффективность, когда общественный сектор становится подавляющим. А общественное доверие к иерархическим институтам убывает, сходя на нет на всем пространстве передового индустриального общества” (Инглхарт, 1997, с. 12).

Этому вопросу посвящен последний по времени доклад Римскому клубу, занимающемуся глобальными проблемами человечества, – “Способность управлять”. До сих пор правительства были вовлечены в решение глобальных [c.166] проблем лишь отчасти. В докладе приводится довод о том, что именно сейчас необходимы немедленные радикальные изменения ключевых аспектов управления. Современная политическая философия, по мнению автора доклада И.Дрора, до сих пор не смогла предложить адекватное решение сложных проблем, с которыми столкнулось человечество, таких, например, как “мировое равенство”.

Интересы человечества являются здесь новой важной концепцией, которая понимается как новая конструктивная замена интересов государства. Человечество в этой концепции предстает как единое целое со своими потребностями и запросами, которые должны продвигаться органами управления на всех уровнях как одна из основных задач, а также устанавливает безусловные моральные императивы, связывающие все формы управления.

Результатом глобальных изменений стали многие проблемы управления, требующие фундаментального пересмотра, например, проблема прав человека, культурного плюрализма, солидарности. В изменившейся социально-экономической (новая экономика и новый социальный порядок) и культурной среде (смена ценностей и идеологий), носящей вполне непредсказуемый характер, необходимо находить адекватные политические решения. Иезекиль Дрор делает неутешительный вывод: “Ни одно из существующих правительств не готово к подобным неожиданным радикальным переменам” (Дрор, 1996, с. 7).

Правительства зачастую оказываются в политическом тупике из-за того, что даже в современных демократических обществах на них оказывают сильное давление в поддержку недальновидных действий, которые в долговременной перспективе могут иметь серьезные последствия. Многие развивающиеся страны попадают в безвыходную ситуацию под давлением таких международных институтов как МВФ и Всемирный банк, осуществляя политику, не удовлетворяющую собственным интересам. Следовательно, необходима адаптация внеположенных идей и институтов к местной политической культуре.

Но некоторые общие элементы политической культуры должны быть развиты везде, чтобы служить базисом для глобального управления и продвижения интересов человечества во все более интегрирующемся мире. И.Дрор не делает акцент на том, какими именно должны быть эти элементы, для него это скорее всего очевидно – западные. Однако необходимо найти некий компромисс ценностей с тем, чтобы они были адекватно и глубоко восприняты всем многообразием политических культур. Глобальная перестройка подразумевает, что правительства будут постоянно сталкиваться с вопросами ценностных ориентаций, касающихся глобальной справедливости, окружающей среды, общества; они должны быть уполномочены принимать ответственные решения в соответствии с согласованными правилами и признанными этическими приоритетами. Все меры, предлагаемые для достижения идеала нового управления, сводятся к следующему: 1) расширение и углубление системы международного законодательства, в том числе и уголовного; 2) усиление глобального управления через создание соответствующих наднациональных институтов, а также 3) соответствующее “воспитание” новых политических элит, политическое мышление которых должно полностью охватывать юридические вопросы, учреждения и ресурсы, а также оставлять место для осуществления больших проектов на долгосрочную общечеловеческую перспективу. [c.167]

Главной же особенностью предполагаемого будущего управления станет “управление без управляющих”. В пользу этого утверждения ученые приводят следующие доводы. Две мировые войны поставили государства перед необходимостью безотлагательно создать наднациональные, надрегиональные и надблоковые системы управления, каковыми сначала была Лига Наций, а затем ООН. Неспособность этих организаций обеспечить международную безопасность в разделенном мире постоянно подталкивала социальную и политическую мысль к поиску принципов и формул более совершенного мирового порядка. После Второй мировой войны многие ученые полагали, что для решения этой проблемы необходимо прежде всего усовершенствовать деятельность ООН как органа, “правящего” наподобие некого “мирового правительства”.