Осень 2001 года дала возможность наблюдать небывалую дипломатическую активность в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Следуя один за другим, визиты лидеров ведущих государств региона и рассматривающиеся в ходе их вопросы, несмотря на всю разноплановость и характер встреч, тем не менее, позволяют говорить о них как о звеньях единого процесса. Процесса, который условно можно назвать очередной попыткой "геополитической утряски". Четыре крупнейших (и потенциально ведущих в XXI веке) государства региона почти открыто начали игру за распределение сфер своего экономического и политического влияния как непосредственно в АТР, так и в соседних с ним регионах Азии.

Необходимо подчеркнуть, что процесс этот начался не вчера; его истоки, по-видимому, следует искать в конце 80-х годов, когда фактически и началось столкновение всех возможных стадий развития структуры мирового сообщества - отживающая последние дни биполярность, торопящаяся ей на смену однополярность, зарождающаяся многополярность. Распад СССР и прозападная внешнеполитическая ориентация новой России в первой половине 90-х годов ускорили этот процесс. Мировое сообщество вступило в фазу однополярности, и единственным его полюсом фактически стали США.

Однако к середине 90-х годов ситуация начинает качественно меняться. Доминирование США в мировом сообществе не только с раздражением воспринимается представителями других потенциальных геополитических полюсов и центров силы, но отнюдь не приветствуется даже среди их союзников. Как подчеркивала в одном из ноябрьских номеров "Washington Post": "По всей Европе, Азии, Латинской Америке и Африке растет убеждение в том, что сосредоточение в руках США огромного политического, экономического и культурного влияния порождает заносчивость, которая неприятна и, может быть, даже опасна". В мировом сообществе все чаще раздаются призывы о "необходимости строительства многополярного мира" и "нового международного порядка". Возникшие и укрепляющиеся в Европе, Азии и Америке новые центры силы и регионы взаимопересекающихся интересов требуют учета их точки зрения в глобальном переустройстве мира.

Существенное, если не определяющее, значение в этом процессе сыграло изменение внешнеполитической концепции России как по отношению к странам Содружества, так и партнерам в "дальнем зарубежье". Если на заре российской независимости существовала вероятность того, что Россия примет прозападную ориентацию и по либеральному отнесется к проблеме безопасности на пространстве бывшего СССР, то к середине 90-х годов такой шанс исчез. Россия не только изменила свою внешнеполитическую ориентацию, сменив "прозападную дипломатию А. Козырева" на "провосточную дипломатию Е. Примакова", но и перешла от ориентации на сотрудничество в рамках СНГ к ставке на собственные усилия. Целью ее политики все больше становится односторонняя, а не взаимная безопасность. Естественно, что такое полярное изменение внешнеполитических приоритетов произошло не случайно. Увеличивающаяся активность США в зонах национальных интересов России, формирование под их покровительством антироссийских альянсов из числа бывших ее союзников; вполне закономерные и оправданные попытки новых независимых государств укрепить свое экономическое и политическое положение, используя географические и природно-ресурсные преимущества; нынешняя экономическая, военная и политическая слабость самой России и объективная невозможность выступать в роли гаранта безопасности в зонах ее национальных интересов - все это слагаемые, повлекшие изменение российского общественного мнения и, как следствие - внешнеполитического курса.

Начиная с середины 90-х годов все большее число российских политиков и политических комментаторов высказывают подозрения, что Запад и особенно США не считаются с коренными интересами России и пользуются ее слабостью в целях расширения зон собственного влияния. Результат - негативное отношение россиян к США. Проведенный в мае 1997 г. ЮСИА опрос свидетельствует: семеро из каждых десяти россиян полагают, что США "пользуются нынешней слабостью России, чтобы низвести ее до уровня второсортной державы". Не составляет секрета, что и интерес к России в Америке стремительно падает. И если на уровне общественного сознания пока преобладает безразличие, то на политическом уровне все чаще доминирует раздражение, основанное на том обстоятельстве, что "Россия пытается проводить собственную внешнюю политику, особо не считаясь с интересами США". И данное "раздражение" имеет свое геополитическое основание. Слишком высоки ставки в борьбе между Россией и США за сферы влияния и особенно в регионе Евразии, являющемся ключевым с точки зрения геополитики. Трудно не согласиться с З. Бжезинским, который подчеркивает, что "Та держава, которая станет на нем (евразийском пространстве) доминирующей, будет оказывать решающее влияние в двух из трех наиболее развитых в экономическом плане регионах планеты: Западной Европе и Восточной Азии . Страна, доминирующая в Евразии, будет почти автоматически контролировать развитие событий на Ближнем Востоке и в Африке". Отсюда и главная задача - любыми путями добиться доминирующего положения в регионе, что требует, с одной стороны, ослабления позиций России, традиционно доминирующей в нем, а с другой - поиска союзника, с которым можно было бы разделить сферы влияния. Таких союзников в азиатской части Евразийского континента два - Япония и Китай, которые в XXI веке, по всем прогнозам, будут обладать значительным военно-экономическим потенциалом, но, несмотря на это, ни сами по себе, ни в китайско-японском альянсе не смогут выступать в качестве доминирующей силы на всем евразийском пространстве.

К середине 90-х годов в глобальном геополитическом противостоянии между Россией и США на Евразийском континенте, во всяком случае, в его азиатской части, одно из первостепенных мест заняли внешнеполитические ориентации Китая и Японии, которые, в свою очередь, стремились "не упустить благоприятный момент" и использовать это противостояние в собственных интересах. Именно эти обстоятельства приводят к тому, что, во-первых, место России в Америке, как, собственно, и место США в российской внешней политике, все более отчетливо начинает занимать Китай, а во-вторых - происходит существенная корректировка внешнеполитического курса Японии и ее ориентация на улучшение отношений с Россией и Китаем.

Начало третьего тысячелетия и нового XXI века можно охарактеризовать как начало формирования принципиально новой модели развития глобальной геополитической системы в мире, предопределяющей установление новых международных и межгосударственных отношений, изменение баланса сил, ресурсов, создание новых условий развития мирового сообщества.

Выборы 2000 года и избрание Президентом России В.Путина и выборы 2001 года и избрание Президентом США Джорджа Буша предвещают новые этапы развития политических, экономических, финансовых и военных отношений двух великих держав. Положительные тенденции в отношениях между США и Россией стали возможны благодаря твердой позиции Президента США Джорджа Буша-мл. и Президента России Владимира Путина, свидетельством чего является Совместное заявление в Генуе, 22 июля 2001 года и привлечь для выработки предложений деловую общественность США и России. В связи с подготовкой материалов к девятому ежегодному собранию членов и правления Совета на тему: "Россия в глобальной экономике: статус и перспективы" и предстоящим переговорам на высшем уровне между Президентами США и России, Джорджем Бушем-мл. и Владимиром Путиным, представляется наиболее рациональным рассмотреть следующие предложения, которые могут способствовать улучшению экономической обстановки как в США, так и в России на взаимовыгодной двусторонней долгосрочной основе.