3 марта представители CGT встретились с владельцами текстильных фабрик Федерального округа и заявили, что заводы должны оставаться открытыми или рабочие захватят их. Владельцы попросили об отсрочке, чтобы подготовить ответ, и встреча была отложена. 8 марта генерал Мануэль Перес Тревиньо заверил, что дело текстильных фабрикантов - «правое», и на следующий день правительство Федерального округа послало войска для охраны текстильных фабрик от захватов со стороны рабочих. Спор продолжался всю весну и начало лета, сопровождаясь серьезными стачками и временами вспышками насилия. В конце концов, 2 лидера синдиката текстильных рабочих CGT Отило Венсес и Сиро Мендоса были приглашены правительственным арбитражем на встречу с 2 представителями промышленников. Конфликт был разрешен, и текстильные фабрики Федерального округа жили в условиях относительного мира, пока организаторы текстильных рабочих CROM не бросили вызов гегемонии CGT примерно год спустя.

Администрация Кальеса вступила в должность в 1924 г. и еще более открыто стала действовать вместе с CROM против CGT. 2 декабря Моронес был назначен секретарем правительства по вопросам промышленности, торговли и труда. Престиж Моронеса и открытая поддержка CROM со стороны правительства придавали ей привлекательность в глазах многих рабочих и служащих. В декабре 1924 г. правительство приняло важное трудовое законодательство, ук-реплявшее позиции CROM и подрывавшее позиции CGT. Два закона, проведенные в этом месяце при поддержке Мо-ронеса и Кальеса, предусматривали, что на каждом предприятии мог быть признан только один профсоюз, который обладал на нем наибольшим представительством среди рабочих. Новые законы были популярны среди рабочих, поскольку предоставляли коллективу права в трудовых спорах и гарантировали безопасность бастующих. Более крупная и официально поддержанная CROM явно извлекала выгоду из новых законов. За 2 года 1925-1926 гг. число членов в CROM, по ее собственным данным, выросло с 1,2 миллионов до 2 миллионов. В действительности же их было, веро-ятно, около 100 тысяч, то есть всего в 2 раза больше, чем в CGT. Коллективные переговоры CGT и забастовочные действия оппозиционных меньшинств или тех, кто просто заявлял о поддержке большинства CROM теперь были нарушением федеральных законов. 28 января 1925 г. Моронес и его правительственный секретариат по делам промыш-ленности, торговли и труду назначили официальных лиц, призванных выполнять в различных штатах и в Федеральном округе роль наблюдателей, примирителей и арбитров в трудовых конфликтах. Более 2/3 из них были членами CROM. Созданные в соответствии с законом новые правительственные комиссии по трудовым отношениям - «хунты примирения и арбитража» - находились под контролем ведомства Моронеса. Они приобрели большое значение, по-стоянно принимая решения в трудовых конфликтах в пользу CROM и обычно занимая враждебную позицию ( .) в отношении CGT. В 1925 г. CGT сталкивалась с соединенной атакой CROM и правительства в Федеральном округе, поставившей под угрозу ее существование.

Волнения начались с серии судебных споров, которые привели к физическим нападениям и, наконец, к тому, что во время празднования 1 мая снайпером была убита женщина-член CROM. В то время как было заявлено о причастности нескольких видных лидеров синдикатов CGT, конфедерация провела свой 4-й национальный конгресс 4-10 мая. Декларации конгресса подстегнули ситуацию. Были провозглашены новые кампании. Во-первых, CGT выступила за 6-часовой рабочий день как средство борьбы с безработицей. Во-вторых, она обновила стойкую поддержку мексиканскими анархистами аграрному движению и потребовала полного и немедленного распределения помещичьей земли среди крестьянства. Более того, она критиковала правительство за недостаточную активность в этом вопросе. Раннее в том же году региональные группы CGT выразили свою поддержку далеко идущего плана аграрной реформы, предложенного бывшим членом «Дома рабочих мира» и сапатистом, а теперь - депутатом парламента Антонио Диасом Сото-и-Гамой. Мексиканский парламент отверг предложения Диаса Сото-и-Гамы. Правительственный секретарь по вопросам развития и сельского хозяйства Луис Леон сердито отреагировал на предложения «красных» из CGT, заявив, что они «требуют новой революции». По его словам, режим Кальеса всегда дает возможность осуществить земельную реформу по закону. В других решениях конгресс CGT призвал к созданию «рационалистических школ» и к «прямому действию»; он отверг легитимность, честность и авторитет «хунт примирения», где господствовал Моронес. Прямая конфронтация была неизбежна.

7 июля владельцы текстильных предприятий Ла-Абеха, Ла-Магдалена и Ла-Ормига в районе Сан-Анхель - Контрерас в Федеральном округе, где была сильна CGT, официально запросили местную «хунту примирения» обсудить «исправленные ставки зарплаты». Решение «хунты» было не в пользу рабочих из CGT с этих заводов, и это побудило мощную Всеобщую федерацию рабочих текстильной отрасли, входившую в CGT, заявить о том, что она «не признает авторитет хунты примирения и арбитража Федерального округа». 14 июля национальное правительство подало в суд на CGT по обвинению в проведении незаконной стачки на Ла-Ормига, организации помех рабочим, не входящим в профсоюзы или принадлежащим к CROM, войти на Ла-Магдалену и в проведении незаконных рабочих митингов внутри Ла-Магдалены.

20 июля волна насилия сотрясла район текстильных фабрик Сан-Анхель - Контрерас. Банды членов CROM (неко-торые из них были вооружены) напали на рабочих CGT на улице около фабрик, по меньшей мере одна работница-член CGT была убита. Вспыхнули уличные бои между «красными» из GGT и «желтыми», как они называли сторонников CROM. В августе «хунта примирения» объявила, что если большинство рабочих на той или иной фабрике не состоят в профсоюзах, ни один профсоюз не может представлять их. Это было ударом по CGT, имевшей поддержку большинства из профсоюзно-организованных рабочих текстильных предприятий района Сан-Анхель - Контрерас и вообще Федерального округа, но страдавшей от постоянной текучести рабочих на фабриках, в результате чего доля ее членов часто падала ниже 50%. Хунта получила отпор, когда CGT и владельцы текстильного предприятия Сан-Антонио-де-Абад договорились о предотвращении стачки в обмен на неприем на работу рабочих, не входящих в профсоюзы.

В сентябре CGT подтвердила свой отказ признавать «хунту примирения». В ответ агентство секретариата по делам промышленности, торговли и труда объявила CGT вне закона, а все ее стачки - нелегальными. Конфликт продолжался в октябре, когда CGT отказалась участвовать в организованном Моронесом съезде текстильной промышленности под эгидой его секретариата. CGT заявила, что ее позиция - «отказ от сотрудничества с политиками». В ноябре на Ла-Магдалене вспыхнули насильственные столкновения между вооруженными членами CGT и членами CROM, принятыми владельцами на работу. CGT объявила «всеобщую стачку» входящих в нее текстильных рабочих в поддержку своего требования изгнать членов CROM. Стачка сопровождалась насилием и привела к столкновениям между двумя профцентрами.