И как бы ни пытались отдельные ученые, политики, общественные деятели лишить данное понятие идейной основы, это им не удастся по очень простым причинам. Являясь духовным достоянием многих поколений народа, передаваясь и по­полняясь всеми последующими генерациями, она стала частью их психического восприятия окружающего мира и социальных отношений и занимает ведущее место в менталитете представителей народа. Поэтому она долговечна и будет функционировать до тех пор, пока существует последний представитель кон­кретного народа. Ее жизненная опора — этническое бытие, а действенность — поступки реальных представителей народа. Идея этноса в народном творчестве напрямую связана и с материальной культурой, поскольку некоторые стороны быта позволяют сопоставлять отдельные эпизоды, сюжеты с данными археологических раскопок. Необходимость выявления таких связей подчеркивается рядом исследователей2. Другие же находят аналогии между эпическими сказаниями и реальными фактами3.

Основные виды башкирский эпосов

В башкирском народном творчестве встречаются два вида эпоса: первая группа характерна только для данного этноса — “Урал-батыр”, “Акбузат”, “Кусяк-бей”, “Алдар и Зухра”, а вторая группа — общая по сю­же­ту и героям с другими тюркскими народами — “Алпамыша”, “Кузыйкурпес и Маянхылу”, “Бузегет”. По содержанию можно выделить героический и социально-бытовой виды4 эпоса. Но поскольку эти произведения отражают многостороннюю деятельность главных героев, то необходимо понимать, что такое деление является условным. Кроме того, они выступают и в качестве характеристики общественного положения народа. Главные герои все свои подвиги совершают во имя народа. Среди них есть и реальные исторические лица, которые оставили своими деяниями заметный след в истории края, в судьбе народа, его образе мышления, психологическом складе, верованиях.

Несмотря на то, что многие из них основаны на мифах, можно проследить несколько сюжетных линий, которые позволяют отнести их к разным историческим периодам. Исследователи отмечают, что время создания эпоса “Урал-батыр” восходит ко второму тысячелетию до нашей эры5 ; чуть позже появился эпос “Акбузат”, главный герой которого — Хаубан про­должил те дела, которые не смог за­вершить Урал-батыр. Оба эти эпоса отражают период распада родовых и начала складывания новых общественно-экономических отношений. И их объединяет идея служения народу, думы о его счастье и завтрашнем дне.

Эпос “Урал-батыр” уже давно стал достоянием общественности, хотя единого мнения о его точном возрасте нет. Несмотря на это, уже многие поколения исследователей с неизменностью обращаются к нему, пытаясь вновь и вновь проникнуть в его тайны и разгадать тот символический код, который содержится в нем. И тем не менее этот эпос продолжает удерживать внимание исследователей и вовлекает в свою орбиту все новые поколения ученых. Мы тоже обращаемся к нему, — не только для того, чтобы отдать дань традиции, а с несколько неожиданной стороны: проследить идею развития народа и освещение этой темы в данном и других башкирских эпосах.

«Урал-батыр» - выдающееся создание башкирского народа

Эпос “Урал-батыр” от начала и до конца пропитан идеей народа. В начале произведения понятие “народ” выступает как обобщенный образ и принимает значение “все люди”. В ходе повествования происходит трансформация последнего понятия — оно постепенно превращается в идею народа.

На наш взгляд, данный терминологический трансформизм вполне логичен с точки зрения повествования. Переход от абстрактного к конкретному происходит по мере развития сюжета и связан с конкретными действиями главного героя. Эпос начинается с того, что в стародавние времена на одном из участков суши жили старик Янбирде (Йўнбир¦е) со старухой Ян­бика (Йўнбикў), которые спаслись от потопа. Поэтому символичны и их имена. Йўнбир¦е: а) давший жизнь, ожививший кого-то и б) умерший, отдавший богу ду­шу6 ; Йўнбикў: госпожа, барыня, ду­ша7. “Йўн” с башкирского переводится как “душа, духовный”, и в тексте противопоставляется смерти (“µлем”).

На новом месте (острове) у Янбирде и Янбики рождаются два сына — Шульган и Урал, которые узнают о прежней жизни родителей только по их рассказам8 . Отец говорит им о том, что виной их злоключений является Смерть, которая не видна, но имеет великую силу9 . Она истребила народ там, где они жили, и есть только один способ победить ее — это живой родник в стране дивов. Только испивший воду из этого родника сможет победить Смерть.

Во время одной из удачных охот им попадается лебедь, которая оказывается дочерью царя птиц Самрау Хумай (№омай). Она умоляет людей отпустить ее и обещает показать дорогу к живому роднику. При этом она упоминает, что ее мать Кояш (›ояш, Солн­це) омыла ее тело из этого родника10 . Но во время возникшего спора между Шульганом, который настаивал на том, чтобы съесть эту птицу, и остальными, Хумай, при помощи волшебства, удается скрыться. Таким образом, дорога к живому роднику остается неизвестной. Но старик Янбирде посылает своих детей искать этот родник в ту сторону, куда улетела Хумай. И наказывает детям найти родник, а если повстречается Смерть, то отрубить ей голову и возвращаться назад.

Янбирде сам в некоторой степени выступает в роли смерти, поскольку для окружающего мира он сам ее несет. Однако в прологе произведения, на наш взгляд, заложена одна очень важная гуманистическая мысль — самоценность человеческой жизни, которая дарована и должна быть вечной, как вечен окружающий мир. Борьба со Смертью, а тем более победа над ней — вот цель, ради которой он посылает своих детей, рискуя их потерять. В его понимании смерть одного из них или же гибель обоих имеет менее важное значение, чем гибель множества людей. Экзистенциальное понимание существования человека как борьбы за жизнь, пограничных ситуаций, приближают старика Янбирде к современному осмыслению бытия и сущности человека.

В поисках живого родника пути Шульгана и Урала расходятся. Дальнейшее повествование идет в двух прямо противоположных направлениях (служение добру и злу): честность, открытость, сострадание, готовность к самопожертвованию ради других и хитрость, коварство, жестокость, эгоизм. Если Урал в своих поступках — олицетворение первых качеств, то его брат Шульган — вторых. Он забыл наказ отца, предал его идеалы и, в конце концов, на стороне нечистых сил выступил против брата и всех людей. Такое его поведение в данном эпосе, думается, не случайно, ибо довольно явно читается очень важная мысль: тот, кто выступил против людей, нарушил заветы старших, пренебрег своими родными, кто завистлив и ради удовлетворения своих прихотей пускается во все тяжкие грехи, тот не достоин уважения и даже больше — жить среди людей. И потому в данном эпосе Шульган отвергается обществом и оказывается на стороне дивов, змей, драконов, которые живут на дне озера.

Раздвоение линии повествования — характерный литературный прием, но в данном случае оно несет в себе еще одну особенность, которая связана с оценкой общественной деятельности личности. А как известно, ее сущность раскрывается через поступки. Сравнивая действия, мысли, чувства двух братьев, мы ощущаем не только героический образ одного и эгоистичность другого. Важнее другое — тот, кто не щадит ни своих сил, ни своей жизни за идеалы народа, тот бессмертен и достоин восхищения, уважения и всеобщей любви. Такие лю­ди, сыгравшие в истории народов роль освободителей, вечны в народной памяти, а их подвиги и деяния передаются из поколения в поколение, приобретая мифологизированный (иногда и божественный) образ.