и образ было отдано в конце зимы 1555 г., а строительство нового каменного могло начаться не ранее апреля63. Поэтому для изменения, а вернее, для дополнения программы посвящений обетного храма было достаточно времени. Остается вопрос: предполагалось ли уже тогда строительство храма во имя чудотворного образа именно в составе приделов собора Покрова на Рву? Здесь следует обратить внимание на путь, по которому затем везли образ Николы Великорецкого из Вятки в Москву. Согласно сообщению ЛНЦ " . шел николин образ Вяткою и Камою вниз да Волгою вверх на Казань и на Свиязской город и на Нижней Новгород окою вверх до Коломны, а с Коломны Москвою рекою вверх"64. Приход образа в новоприсоединенные "агарянские" земли продолжал их крещение, о чем и сообщает Житие III: "не токмо православнии, но неверные . исцеления получиша, овии же и крестишася"65. Это был своеобразный крестный ход с чудотворным образом по рекам. Его замысел был определен уже зимой в Москве, когда царь "велел священникам с Вяткы со образом в судех быти", т. е. нести икону по рекам. Явление новой чудотворной иконы было благословением подвига московского государя по установлению православия в "агарянских" царствах66, и место ее храма было естественным учредить среди престолов собора, строющегося по обету "о Казанском взятии". Чудесное указание на место храма Николы Великорецкого действительно произошло, но не при разметке здания, а в тот момент, когда стало известно о явлении святителем своего образа, оставшегося невредимым во время пожара в Хлынове (Вятке) 7062 г.67 Нельзя исключать возможность совершения чина освящения закладки собора до прихода образа в Москву, при котором были наречены все престолы кроме придела Николы Великорецкого. Освящение его основания могло произойти при принесении образа в Москву или после. В первом случае это согласовывает известие ЛНЦ редакции 1556 г. по списку Оболенского о третьей встрече иконы "у Троицы на рве" с сообщением Жития III о принесении образа, по сретении его на Кулишках митрополитом, на "здание обетныя сея церкви" и о наречении в его присутствии девятого придела. Остается место и для предположения об освящении закладки всего собора в присутствии образа, как об этом сообщают ПЛ и СВ. Неисключено, что разночтения в ЛНЦ редакции 1556 г. в Патриаршем списке и списке Оболенского связаны с существованием четвертой "остановки" образа по пути в Успенский собор, т. е. после встречи у стен Китай-города, у основания собора Троицы на Рву. Когда же и в каком письменном источнике изменение первичной программы посвящений собора Покрова на Рву было проецировано на события одного дня закладки каменного храма? Наиболее ранняя редакция рассказа об обретении престола нам известна пока по Житию III. Несмотря на то, что он отсутствует в Степенной книге, глава "О великорецкой иконе иже на на вятке святаго николы чудотворца и о чюдесех святаго ионы" представляется расширенным вариантом главы Жития П "О жене слепой, прозревшей дуновением святаго Ионы". В Житии II глава состоит из двух частей. Первая не имеет собственного названия и является "предисловием" к описанию самого чуда прозрения. Здесь помещен рассказ о принесении в Москву образа Николы Великорецкого и сообщается о бывших тогда исцелениях от Владимирской иконы и от мощей, образов и рак святителей московских Петра, Алексия и Ионы. Следующая часть посвящена описанию чуда прозрения и имеет собственный подзаголовок "О жене слепой"68. В Житии III структура формально изменена. Глава превращена в единый текст, исчезает подзаголовок и появляется новое название, объединяющее обе части. Но содержательно первоначальное разделение сохранилось, что и заставило составителя третьей редакции специально оговорить переход к описанию чуда: "Начнем же паки о чюдотворении святаго ионы"69. Рассказ о Николе Великорецком и обретении престола занимает здесь место "предисловия" главы Жития II. Несмотря на принципиальные отличия в описании принесения иконы, Житие III использует некоторые словесные формулы, известные только по Житию в составе Степенной книги и не встречающиеся в других летописных памятниках. Сходство можно заметить с началом "предисловия", описывающем путь образа от Вятки к Москве, и с его заключительной частью, повествующей о чудесах от московских святынь: "И тогда быша бесчилена исцеления от того образа святаго николы. не токмо на вятке но и по пути, и во граде Казани . И от того образа многа тогда исцеления быша. и от иных образов також их чюдес писати невместимо. множества ради"" (Житие III)70. "Быша же от тоя иконы многа чюдеса и бесчислена исцеления не токмо на Вятке, но и по пути и во граде Казани . И тогда быша многа чюдеса и исцеления от чюдотворныя иконы Богоматери , тако же и от святых мощей и гробов и от образов великих чюдотворцев: .их же множества чюдес недостижьно исписати" (Житие II)71. История строительства собора и придела Николы Великорецкого занимает место между двумя частями "предисловия" главы Жития II. Таким образом, интересующий нас текст сложился на основе Жития II, т. е. не ранее 1560-1563 гг. Но откуда составитель Жития III заимствовал уникальные сведения, которыми он расширил главу летописной редакции? Кроме интересующего нас отрывка, в Житие III были расширены и другие главы. Внося в текст новую главу "О киприяне митрополите", составитель сообщает о нем сведения,отсутствующие во второй редакции, но содержащиеся в Тринадцатой степени Степенной книги и в других летописных источниках72. Он значительно распространил и текст, посвященный строительству Успенского собора, усложнив при этом структуру повествования. Например, здесь добавлена глава "О основании и совершении великия церкви", где сообщается уже о строительстве и освящении второго Успенского собора, о чем умалчивает Житие II73. Все это говорит о том, что Составитель расширил вторую редакцию, использовав летописные источники. Это подтверждается и при анализе главы о "О великорецкой иконе .". Как и в других частях Жития здесь трудно установить конкретный летописный памятник, но можно указать на параллели с текстом ЛНЦ редакции 1556 г. Здесь также указывается на произошедшие по пути шествия образа исцеления не только православных, но и агарян74. В Главе "О великорецкой иконе ." указано на встречу митрополитом Макарием образа "за новым градом на кулишке"75. Подобным образом место встречи определяет, как уже говорилось, только Никоновская летопись по Патриаршему списку: "а митрополит встретил, вышедши из града Китая, против Всех Святых на кулишке". Также только ЛНЦ 1556 указывает на то, что икону поновлял сам митрополит Макарий, "бе бо иконному делу навычен"76. Об этом сообщает и Житие III: "поне ж сам митрополит живописец бе"77. Все это говорит о том, что составитель Жития Ш использовал летописец,